|
(посвящается обидчивым девочкам)
Он мог тебе хотя бы позвонить,
Но вот уже неделю не приходит,
А что в душе при этом происходит -
Не стоит и пытаться объяснить.
Быть может, он кого-нибудь нашел,
А может быть, их у него и много:
С моралью у него не так уж строго...
(И стало на душе нехорошо).
...Лежит, устало глядя в потолок,
Обняв одну из двух десятков талий,
Рукой, что лишь чуть-чуть нежнее стали:
"Да, так неплохо провести часок"...
И вот - звонок, и на пороге - он,
В твоих глазах - улыбки белоснежность,
Да, он пришел - и заглушает нежность
В твоей душе непроизвольный стон.
Тебе после недели неудач
Лишь очень грустно и зачем-то - больно,
А он, как раньше, скажет недовольно:
"Любимая, пожалуйста, не плачь".
А может быть, решиться, и - вперед,
Сбежав от поцелуев сладко-лживых,
Упасть скорей в объятия чужие,
Под нежность рук того, кто не соврет.
Забыв стеснительность и этот ложный стыд,
Себя на миг почувствовать гетерой
И чувственность чужой измерить мерой:
Такою, что тебя не исказит.
И снова что-то тянет, как магнит,
В объятия губительного плена,
Но терпкая обыденность измены
В четвертый раз уже не так пьянит:
И недовольство лаской рук чужих,
Не знающих твоих желаний тайных,
И неприятие влюбленностей случайных:
В твоей душе нет места для двоих...
И вот - ослабнет нервов тонкий жгут,
И снова нас влюбленные прощают,
Любимые - жениться обещают,
А вдруг на этот раз они не лгут?
...Но это все в дальнейшем, а пока,
Чужие губы со щеки стирая
И чуть заметно голосом играя,
Он чей-то волос снимет с пиджака.
17 сентября 2001
|
