Сизифов труд

Сизиф был послушным рабом.
Он все делал беспрекословно. Он умел открывать окна, выжимать вино, чертить таблицы на стенах храмов, таскать камни, вырезать, дополнять, а в особых случаях разбрасывал по ветру старые желтые папки со стершимися ярлыками и уничтожал ненужные ячейки информации.
Музыка для сизифа была чем-то таким, от чего хотелось взлететь выше туч, отдать Богу сердце и больше уже ни от чего не защищаться. Он слушал Трента Резнора и ему чудились раскаты грома, небеса, поверженные в смятенье, грохот каменных ливней�
В свободное от работы время Сизиф любил уходить к Великим Каньонам. Закатное солнце ложилось на землю, и длинные тени, посланные им, обнимали весь мир: каждый камень, каждый куст, огромные скалы, пески� Сизиф стоял и смотрел на исполинские изваяния. Это были крепкие, непоколебимые, и с тем же такие зыбкие и нереальные колоссы, что малейший шепот мог разрушить, смять, уничтожить всю эту уродливую красоту. Они давно, еще в детстве, как и Сизиф, узнали и поняли, что счастье в рабстве.
"Happiness in Slavery!" - разнеслось однажды по Каньону. Эхо тысячи раз отразилось от красных стен, пронеслось по всем, даже самым дальним углам, и стихло.
"Happiness in Slavery�" - легкой волной сумасшествия набежало и откатилось рабство иллюзии. Тут же Сизиф увидел несколько камешков, упавших с вершины скалы к его ногам и еще по инерции вертящихся.
"Happiness in Slavery!" - глаза Сизифа в ужасе начали расширяться - каменная лавина, грохоча кварцево-гранитную молитву, налетала, и раб уже чувствовал плети острых осколков камня на своей спине.
"Hap-pin-ness-in-Sla-ve-ry-!-!-!" - тяжелым молотом тысячелетий било Сизифа по плечам, голове� Сознание затуманивалось, тело выходило из-под контроля. Небо из синего превращалось в желтое - так бывает, если долго и быстро моргать, глядя на солнце. Черная базальтовая птица жадной вороной хлестала по глазам. Голова раба перестала вмещать в себя такое количество желтого цвета, кости и швы покрылись трещинами, сквозь них сочились рыжие волчьи ягоды крови.
Лицо Сизифа взорвалось с последним аккордом, когда тот с силой ударил по воздуху. Хрустнула ось мира, заскрежетали в конвульсиях суставы Вселенной.
"Happiness�" - пронеслось в желтизне и добавило: "�in Slavery".
"Happiness in Slavery" - закрывая глаза, прошептал умирающий раб.
Над пустыней разлилась тишина. Лишь ветер, завывая в паутине меридианов и параллелей, стонал по несбывшемуся счастью.
Высоко в небе светил яркий диск солнца. Великий Каньон сравнялся с землей. Трент Резнор в обличии орла наблюдал за пустыней каменным взглядом.
Сизиф был послушным рабом.