|
ПИОНЕР АДАМ КАДМОН (Ересь) |
| Чуть скрипело перо по холодной и белой бумаге, сплетаясь и путаясь, тонкие линии туши становились листьями и лепестками, странным образом собравшимися в одной глиняной вазе, а после в сплетениях и ломкой опушенности воображаемой флоры увязал крылом крошечный ангел. А, может быть, это цветы были огромные? Или ангел сделался крошечным, ради спокойствия перед лицом силы и любви, силы любви, вне любви к силе и т.д. Христа ради от Р.Х.? Ангел с черными крыльями сидел на обрыве скалы, глядя в пропасть под ней, в которой отражалось охристое небо. Дно пропасти нестерпимо светилось, и его отточенная голубизна грозила смертью. Так, обыкновенно, мы заглядываемся на дно этой нестерпимо-голубой пропасти, пока живы. Но мы - снизу вверх, а Он - сверху. Он искал ее и бросился вниз ради нее, и она снизошла на черного ангела. Но, пока он летел к своей цели сквозь зеленоватую стеклянность пространства, его постигло спокойствие - такое, что успел он еще подумать. - Да, я успел еще подумать, что стоило, что даже если худшие опасения подтвердятся, и смерти не окажется нигде и вовсе, то все же стоило, если бы раньше я знал, что это возможно - такое спокойствие. - Это же мир, мир! Мир умиротворение... Он разбился о небо, его черные крылья распластались на невидимой, но алмазно-твердой границе, которой, впрочем, нет. Говорят, это воздушная перспектива. Я проснулся, чувствуя боль в спине, я нащупал выключатель и запил водой таблетку темпалгина. Если Господь наш Бог сотворил именно следующее: светила и пространство для них, время и Землю, и ангелов, которые обитали в Его небесах, то разве не должно было так случиться, что один из ангелов, который слишком пристально вглядывался в бесконечность пространства, не смог перенести душевной тяжести, постигающей всякое существо при виде непреодолимого расстояния, и, хотя он пребывал в вечности, он усомнился от вида Вселенной, не имеющей предела и устремился вниз, чтобы разбиться о ее бесконечность? Если Господь наш Бог создал эти великолепные видимости, то разве не должно было так случиться, что один из ангелов из сострадания к Господу, из сострадания к нам поверил в их существование? - Я - стрела, даже если мир не имеет цели. И он летел. Казалось, летел вниз. Впервые за все время своей вечности он достиг совершенства в спокойствии своем, и это было его счастьем и было ему вместо любви, которой он лишился от ужаса невозможности (хотя бы и такой смешной как недостижимость границ мироздания). Он разбился насмерть о зеркало на границе Вселенной - там, где тьма отражала тьму, а свет отражал свет. Он разбился, и кровь его бесчисленными каплями отразилась в зеркальных ловушках, и крылья его распластались безжизненно, и глаза погасли. За два часа до начала утра пошел дождь и, услышав его, я проснулся и побрел на кухню, чтобы поставить на огонь кофе. Мертвый ангел стал первым, кто воскрес к нашей жизни и в нашем мире, кто разбился о твердь иллюзорной телесной бесконечности, и лишь одиночество было ему утешением в его одиночестве единственного и первого из мертвых. Он первым узнал, что такое настоящая недостижимость, когда сквозь атмосферу и разреженную пыль космоса вглядывался ночами в бездну, которой ему уже не предстояло достичь. Всякий, умирающий в небесах, воскресает в мире, и наоборот: умирающий в мире, пробуждается в небесах. Пока ты жив там - ты мертв здесь, когда умираешь здесь - пробуждаешься ото сна там. Жаль только, что здесь и там - это одно и то же, собственно, разделение мира на "там" и "здесь" - это странная условность, почему-то принятая в наши дни. Осталось спросить себя днем: а кто же тогда умирает? Страсти похожи на реквизит разорившегося театра, разве что память оправдывает их существование. Разве что привычка к чтению... Разве что чья-то чужая правда в русских переводах... А иначе где бы я нашел ее, если не в потрепанных книгах среди дешевых вещей из Европы? Так ночь перешла в утро, грозившее продолжением - днем, пропитанным зимним потом неба, вечно беременного смертью, рассеявшего прозрачность. Часа через три и вовсе стало светло. На языке ноября это означало возможность едва различать предметы среди едва различимых теней, которые обычно рождает свет, случись он здесь. 1998-2002
|
| Вернуться... |
| Настин Павел |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |