Маме

Старый плащ и котомка в руках...
За все слезы прости, дорогая.
Улетела. Один только взмах,
Может, в рай, а быть может из рая.

Ночь погасла, упали звезды,
Рвалось сердце от дикой вольности.
Но звала я рябины гроздья,
Твой дом - чудный дом хлебосольности.

Нежный взгляд и объятья тоски.
О сколько слез у молитвы, мама?!
Отчего серебрятся виски
Бледных женщин, стоящих у храма.