|
Царапина |
Поутру, не найдя в пачке ни одной сигареты, двадцативосьмилетний Валька Дьяченко отправился в магазин. В комнате еще пахло любовью, сонная одежда продолжала льнуть к предметам, на которые ночью была впопыхах сброшена; пыльный солнечный луч, пересекший по диагонали скромное Валькино жилище, пока не встревожил утреннего покоя; полуобнаженная женская спина, оживляемая едва заметным дыханием, еще казалась телом прекрасной незнакомки, а не случайной ресторанной подружки... В комнате пахло любовью, а в это время на зимней улице, на накатанной проезжей части, среди сугробов, выросших на обочинах дороги... А в это время на улице шла не видимая Валькиным глазам война. Стоило лишь Дьяченко скрипнуть входной дверью подъезда, как под ноги кинулся шип-колобок Гертор. Золотистоглазый Фисбу из племени воков опередил недруга: выпустил залп из бардиколлоптера. Плазменная капсула отшибла Гертору шип, что немедленно отразилось на траектории его нападения: Гертор промахнулся. Раненый, истекая исцой, шип-колобок кубарем скатился по ступеням крыльца. ...Дьяченко безмятежно потянулся всем телом, сладко хрустнув суставами... Зато Кор, летающий коломас, оказался точней и коварней: струя его раскаленного сиха, в мгновение ока расплавив корень пудовой сосульки, свисавшей с крыши дома, послала ледовый меч как раз на голову Дьяченко. Фисбу из племени воков не оставалось ничего другого, как подставить под удар свое восьмигранное тело. Клочья арговой массы бесшумно разлетелись в стороны. Вокруг захихикали шипы-колобки, клыкастолапые ифсы и летающие коломасы, поражающие врагов струей раскаленного сиха. Злорадный смех их был недоступен Вальке Дьяченко. С полминуты он нерешительно постоял на ступенях. Испытал вдруг неприятный зуд в паху - неужели эта дурочка заразила его? Потом плюнул под ноги и сделал слепой шаг вперед. Вокруг стояла воскресная зимняя благодать. Нет-нет да проедет, сверкнув лобовым стеклом, редкая машина, да прохожие, словно северные жуки-скарабеи, покажутся из-за рослых сугробов... Если бы удар ифса Черхара достиг цели, Дьяченко, скорее всего, умер бы на месте. На клык-лапу матерого ифса нанизаны ровно две тысячи электромагнитных колец, достаточных для того, чтобы заставить тело Дьяченко колебаться с гипервысокой частотой. Произойди это - и Валькины кости, казалось, совершенно самопроизвольно превратились бы в раскаленную муку. К счастью, этого не случилось: плазменная капсула, выпущенная прекрасной Ласби - принцессой из племени воков, разнесла вдребезги клык-лапу Черхара. Ох и вони было! ...Не замедляя шага, Дьяченко почесал в носу. До магазина оставалось метров сто... Клемены выстроились в каре вокруг Дьяченко. Но шипы-колобки, построившись "свиньей", точно рыцари-крестоносцы, с легкостью пробили защиту клеменов. Атака летающих коломасов была еще смертоносней: они густо поливали окрест струями раскаленного сиха. Дружные клемены были хороши для неги и развлечений, но не для войны за человека. Еще долго их оторванные бархатистые, словно из плюша, конечности втаптывались в снег свирепыми ифсами. После уничтожения клеменов путь к телу Дьяченко был свободен. Шип-колобок Бирра, пружинисто оттолкнувшись от дорожки, протоптанной людьми, взлетел под углом 60 градусов, метя в Валькино сердце. Двое клыкастолапых ифсов защищали тыл Бирра, а еще трое обошли сзади ничего не подозревавшего Дьяченко. Принцесса Ласби (как она только спаслась в той катавасии!) оказалась вовремя: ее меткая капсула вышибла мозги из Бирра раньше, чем тот коснулся черной пуговицы на драповом пальто Вальки Дьяченко. Двое ифсов, прозевавших выпад принцессы, в бешенстве кинулись на нее, выставив на полтора метра вперед клыки-лапы. Фавориту принцессы - юному рыцарю Балкофу - удалось на миг ослепить кристагором водителя хлебного фургона "ГАЗ" - внезапно машина вылетела на тротуар (казалось, ее колеса на несколько сантиметров оторвались от накатанной дороги) и, пронесясь мимо ошарашенного Дьяченко, вновь вырулила на проезжую часть. Только и видели тот фургон! Вальку била дрожь. Погрозив кулаком вслед сумасшедшему "ГАЗону", грубо матюкнувшись в адрес идиота водителя, Дьяченко вошел в магазин. А позади него, истекая исцой, остались лежать принцесса Ласби и трое раздавленных колесами фургона ифсов. С еще семерыми продолжал биться храбрый Балкоф. Его герадитовый меч сверкал средь черных тел недругов, как луч света в темном царстве... В магазине людей было раз-два и обчелся. Засунув пачку сигарет в нагрудный карман куртки и уже отходя от прилавка, Дьяченко не мог видеть, как, оттолкнувшись от ящика с варенкой и харьковскими сардельками, на него сиганул Эльцих из рода прыгучих сибаров - препротивное существо с длинными тонкими ушами и хлестким хвостом, на конце которого кактусовой розой смердела ядовитая бородавка. Одно только прикосновение этой дряни превратило бы Вальку в чудовищную опухоль... Верткого, как ящерица, Эльциха остановил благородный Збач: его гепситронный хлыст (такой необыкновенной длины, что им, наверное, можно было бы опоясать весь квартал, в котором жил Дьяченко) сначала рассек, а затем разбазил на мириады кер-частиц опасный хвост коварного сибара. Как ни старался благородный Збач бить аккуратно и точно, его верный гепситронный хлыст прошел на непростительно малом расстоянии от Дьяченко - всего в трех с половиной миллибардах от Валькиной головы. Поэтому неудивительно, что тугой воздушной волной, вызванной молниеносным ударом хлыста, немного зацепило вязанную шапочку на голове Валентина. Дьяченко машинально поправил шапочку и, думая о своем, вышел на улицу. Там развернулась настоящая битва! Обе стороны подтянули подкрепления, призвали в союзники даже тех, чьи имена, казалось, были напрочь забыты. Бились не на жизнь и не на смерть - бились за человека. Впервые в жизни пролив на войне свою исцу, юный и такой неопытный Валилак плакал на руках своего отца - царя племени воков Олиброста I, возглавившего объединенные силы воков, нерешительных клеменов, бойких парсизотов, вооруженных гепситронными хлыстами, бесстрашных мартироров, воевавших интелпугачами, а также немногочисленные, но полезные в бою отряды грулов, арки и фэзиров. И вот, когда сын умирал на руках отца, вместо стона и проклятий задавая один и тот же вопрос: "Почему мы должны подставлять грудь ради этого создания?" - царь в ответ сказал следующее: "Это наша святая обязанность, сынок. Как его, человека, обязанность - вынашивать в себе, растить и пестовать рассаду Бога - душу. Когда душа достигнет своей зрелости, ее переносят в райский сад." - "Но, отец, этот человек не достоин нашей защиты: он курит и спит со случайными женщинами!" - "Бог ему судья, а наша обязанность - защищать..." Совсем туго стало, когда к лагерю шип-колобков, коломасов, ифсов и сибаров пристала колонна транститанов ицоков, способных сжать любое пространство до размеров грецкого ореха. Ицоки немедленно инсталлировали под ногами Дьяченко трансбездну, наполненную огненным творогообразным мохом хаи. Валька так никогда и не узнал, что мгновеньем своей спасенной жизни он обязан одиннадцати вокам и восьмерым фэзирам: они отважно бросились под ноги Дьяченко, вдруг нависшего над трансбездной, и, успев схватить друг друга за руки - за ноги, образовали живой мост. Все до единого герои сгорели в пламени хаи... Парсизотам, клеменам, мартирорам и немногочисленным аркам пришлось как следует побороться за непутевую жизнь Вальки Дьяченко, когда над его головой внезапно разверзлись небеса и черный космический вакуум по имени Альфад протянул к человеку трубообразную клой, обитую изнутри синим бархатом. Смерть тому, кто попадет внутрь той бархатной клой... Клой нейтрализовали тридцатью семью тысячами гепситронных хлыстов. Перенапряжение было столь высоким, что войско благородных парсизотов во главе с бесстрашным Збачем потеряло свыше двух третей бойцов. Погиб и Збач... Обломок трубообразной клой летел прямо на Дьяченко. Как раз в этот момент он с удовольствием затянулся сигаретой. Храбрый Балкоф бросился наперерез гигантской глыбе и ценой своей жизни изменил траекторию ее падения, однако не сделав ее абсолютно безопасной для Дьяченко... ...Валька ходил в магазин минут десять - отсилы пятнадцать. Когда он, возвращаясь, подходил к своему подъезду, кто-то сзади кинул снежок и попал в стекло во входной двери. Стекло вдребезги разлетелось, и, надо ж такому случиться,- один осколок угодил Вальке в лицо. К счастью, он лишь неглубоко поцарапал его правую щеку. Но все равно неприятно! Валька оглянулся и погрозил кулаком убегавшему прочь подростку. Войдя в дом, Дьяченко увидел, что она еще спит. "Эй, соня, вставай! Погляди в окно, какой сегодня день! - решил немного ее пристыдить.- А ну-ка быстро под душ! А я пока сварю кофе..." Уже находясь в кухне, Валька услышал душераздирающий женский крик, раздавшийся из ванной. Когда он вбежал туда, то увидел на кафельном полу неподвижное тело своей подружки. Дьяченко склонился над ней: "Боже! Ты хоть жива?!" Вдруг на голое тело девушки откуда-то сверху упала капля крови. То кровоточила Валькина царапина. Январь 2002 г.
|
| Вернуться... |
| Парфин Павел |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |