|
О Японском После. Вместо предисловия.
Эти стихи из цикла под названием "Японский посол".
Собственно говоря, когда я писал этот цикл, то не думал о результате, названии и тому подобном.
Лет 10-15 тому назад я познакомился с творчеством "Ордена Куртуазных маньеристов", стихи рыцарей коего были опубликованы в журнале "Нева"...
Я от души посмеялся и решил написать пародию.
Однако, мне не удалось выдержать нужный стиль.
У Маньеристов больше драматичности или эстетизма что
ли...
Но мне весело было тогда, весело и сейчас.
На некоторые стихи позже была положена музыка и они ныне существуют в виде застольных романсов или пост-застольных под-балконных серенад, посвящаемых моими друзьями своим супругам.
Я же посвящаю все это самому Ордену Куртуазных Маньеристов, справедливости ради...
ПОЗДНЯЯ ИСТИНА
Потрескивал мороз, в окно луна светила,
Оконное стекло расплющило мне нос:
Я в ночь смотрел, мой взор луна посеребрила,
И с думою о Вас я в подоконник врос,
А в щели ветер дул и пальцы холодели
"Едва мне двадцать лет",- подумалось не вдруг.
А веточки берез так мило индевели,
Что взгляд лукавый Ваш я вспомнил, нежный друг,
Толстого, особняк и свой любимый стульчик
У Ваших ног, что я дивану предпочел
"Адажио" Петра Чайковского - "Щелкунчик"
И оду, на балу что Вам свою прочел!
Смеялись Вы тогда так дерзко и лукаво,
Стоял я злой вконец, но смех меня манил
О, я бы задушил и Вас и Куросаво,
Но тот был в доску пьян, хоть меньше меня пил:
Японского посла я с детства ненавидел!
И забурлила кровь - я даже зарычал,-
Он под руку Вас взял - я точно это видел!,-
Нагнулся к Вам На стол я вспрыгнул и вскричал!
Кричал я о любви, Курилах и - сорочку
Оправив на груди - велев вина принесть, -
О том, что лишь дурак, придумав третью строчку
В никчемнейшем стихе - оставит все как есть!
И, шпорами звеня, из залы гордо вышел;
Карета в ночь меня умчала одного.
Вы кинулись за мной, и долго еще слышал
Я крик безумный Ваш, что принесли вино!
ОТРЕЧЕНИЕ
Зачем Вы раньше не любили
Меня таким, какой я есть!..
Теперь Вас видно поманили
Богатство, слава, связи, честь.
Я был безродным? Это - скотство!
Что Ваши мне родители!
Ведь изначально благородство
Текло в огне моей крови!
Теперь, когда рожденья тайна
Моя - уж не секрет для Вас,
Коснулись Вы меня "случайно",
Когда в четверг играли вальс
И после, около уборной
Когда я мимо проходил,
Вы обронили фразой спорной,
Что я и сам Вас не любил!
И, наконец, когда подали
Дешевый приторный десерт, -
Вы мне на ногу наступали,
Чтоб взял какой-то я конверт
И Вы стояли, Вы бесились!
Что декольте и жемчуга!..
Пусть ваши груди и лоснились,
Как Спасские колокола, -
Меня уж не загнать набатом
Под будуаров полутьму
Весной в именье еду с братом
И там крестьяночку возьму.
СЕРЕНАДА
Ночь пришла, луна сияет,
И мерцают фонари
Эльза! Твоя такса лает -
Ты в окошко посмотри!
Это я пришел с гитарой
И на мне багряный плащ;
Истомленный раной старой,
О, жестокий мой палач!
Шпага о бедро бряцает,
И стальной суровый взгляд,
Точно бритва, проницает
Твой египетский халат!
Эльзенхен! В игре гитарной
Превзойдет ли кто меня!..
Лишь улыбки благодарной
Ожидаю от тебя!
Ходят в городе рассказы:
Здесь японский был посол.
И, фальшивые алмазы
Нацепив на свой камзол -
Говорил тебе о страсти
И влиянии Луны
Не уйдет он от напасти!
Не уйдет он от беды!
Тот ваш вечер был прощальным,
Я сгораю от огня;
Здесь в искусстве фехтовальном
Превзойдет ли кто меня!
В желтом, говорят, камзоле
Приходил к тебе, дурак?
Он поплатится дотоле,
Чем на Фудзи свистнет рак!
Но не буду я о мести
В ночь такую говорить!
Я оставлю день для чести,
Ночью я хочу любить!..
Меж ночных теней холодных
Долго ль буду ждать тебя?
Кто в искусстве игр любовных
Может превзойти меня!
ЛИЗА ЦАПЛИНА
И ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АЛЛЕРГИЯ
В понедельник, как проснулся,
Смазал жиром сапоги,
По инерции качнулся
От субботней оргии;
Чуть дрожащею рукою
Шляпу новую в шкафу,
Дерзко взбив над головою
Перья страуса-эму, -
Я досталНаделИ шпагу
Прицепив у пояса,
Взял платок, перо, бумагу, -
И вскочил на жеребца.
У особняка для пробы
Гарцонул на жеребце,
И поехал до особы
Герцогини Лизы Ц***
По пути у дома Эльзы
(Дочки немца Гейне Мура)
Объезжая ловко рельсы,
Кем-то сложенные сдуру,
Я заметил вдруг фигуру
Ненавистного посла
И избавил от аллюра
Мощной дланью - жеребца.
"Добрый день", - мне Куросаво
Эдак дерзко отвечал.
А в глазах была отрава,
А за поясом - кинжал.
"Добрый день",- ему ответил
(Тоном ясным: чтоб ты сдох!)
Безошибочно отметил,
Что японец тоже плох.
"Эльзенхен больны? Пардоньте,
Не подскажите ли чем?", -
Он мне.
Я ему: "Извольте!..
Но, скажите-ка, зачем
Вы тут рельсы положили -
Кони все же ходют здесь!
Коль Гнедку Вы услужили,
Что ж! Благодарим за честь!"
Побледнев, как с энуреза,
Он ответил: "То - не я!
Извините, на железо
Аллергия у меня
Но что с Эльзой?.."
Тут заминка
Говорю послу с зевотой,
Что свирепствует уж свинка
В нашем городе с субботы.
Тут посол вздохнул тоскливо,
Принял вызов и сказал,
Что его друг Куросиво -
Секундант. Я записал.
Тронул шляпу на прощанье,
Приподнявшись на коне -
Не ему, а ей, "случайно"
Показавшейся в окне, -
И - поехал к герцогине
Прямо к покеру поспел.
Во дворе, в ливрее синей
Подбежал ко мне пострел, -
И Гнедка его услугам
Поручив, прошел в сад. Там
За столом сидели кругом
Без мужчины, трое дам
Поклонился в поцелуе
Дамских рукНалил вина,
Не пролить пытаясь всуе.
И пролилПошла игра.
После Лизонька спросили
Видел кто их медальон,
И, стеснясь, попросили
Ей помочь найти, где он.
В спальне мы его искали
Битых, верно, три часа,
Раскраснелись и устали,
Но искали до конца!..
Дрался вечером я страстно,
Словно раненый питон:
На груди моей болтался
Под жилеткой медальон.
Смог от аллергии к рельсе
Куросаву излечить,
И покой вечерний - Эльзе -
Между прочим, получить
Только ночью мне не спится.
Боже! Как бездарно я
Убиваю дни, убийца -
В пустоте вращаяся!..
Бросить все! В село!.. Где, роясь -
Вольный ветр мчит благодать.
Где нет рельс, где рожь - по пояс,
Где японцев не видать
И, зарывшись под подушку,
Вновь, рыдая сам не свой,
Вспоминаю я Аннушку
С чистой девичьей душой!
В АЛЬБОМ К Е. Ч.
Я напишу Вам, что за диво -
Я и иным уже писал.
Бездарно, дерзко и игриво
Талант построчно растачал!
И, как ни странно, как я сгину -
Иных взовьется скорбный плач
В земле рассейской: не отринут
Мой прах ни друг, и ни палач...
Но Вы придете ль на могилу
Того, кто Вам о неге пел?
Того, кто сам подобно Нилу, -
Для Вас разлившись, - обмелел?..
О, нет!..
Я знаю, это дико
На первый взгляд, но на второй...
Мне все равно теперь с кем Ника,
Когда я сам теперь с другой.
Но, мой Египет! Я воскресну
В ином - и праведном! - краю,
И там Вы скажете мне честно:
"Мой ангел, как я Вас люблю!"
А я, плечами пожимая,
Скажу (припоминая гроб):
"Мой друг, я это тоже знаю...", -
И нежно поцелую в лоб.
...И потому мне жизнь красива
И в день тот, что дождем рыдал...
Черкну виньетку...Что ж за диво -
Я и иным уж рисовал!
В ГРОЗУ
Люблю грозу в конце июля,
Боренье гневных света с мглой.
И мощный ливнь... Ах, помнит ль Юля
Тот летний вечер грозовой...
...Прохлада сумрочной дубровы!...
Ах, что мне залы и раек;
Кривые толки стары, новы -
Удел твой, гордый человек!
Педанты там одне смиренны;
Ревнивых дев толпа, ланит
Обман и перси истомленны,
И абрикоси... Нет, манит
Мой ясный дух и услаждает
Мятежный вихорь, мстя земле
За расслабленность, возбуждая
Волненье дикое - в траве...
И вёдра влаги поднебесной
На сеновальну кровлю льют,
Где ты с подружкою прелестной
Стихие внемлешь... И поют,
Всё озарив именье, дики,
Свободны, ярки и дерзки, -
Двум чистым душам молний блики
МузЫкой светлою любви...
И мокро платьице подружки,
Доселе таинства сокрыв -
Преображается... Ах, душки,
Люблю грозы я летней взрыв!...
ПРЕКРАСНАЯ АННЕТ...
Прекрасная Аннет! Как много лет минуло,
И Вам уже давно не те шестнадцать лет,
И детская любовь естественно заснула,
И чувства моего, поверьте, ныне нет
Мне было десять лет, и годы тяготили,
Но я увидел Вас и сердцем полюбил,-
В имении отца На выданьи Вы были,
И нежность Вам свою наивно я открыл.
Отцовский кабинет - привычная картина:
Махорка, книги, пыль, оружие вдоль стен
Мы целовались там, прекрасная кузина -
За креслом, и читал сонеты Вам кузен.
А музицировать со мной Вы как любили!
Лишь смеркнется чуть-чуть, а Вы уж тут как тут -
Взяв инструмент, с собой меня Вы в сад манили,
И мы к беседке шли иль на пустынный пруд
И музыка лилась. Шалила Ваша ручка!..,
Рассказывал я Вам среди еловых лап,
Что Флеш не музыкант, а Ойстрах - недоучка,
А Хейфиц - всем хорош, но в кантилене слаб
"А кто же Флеш, кузен?",- меня Вы удивленно
Спросили, и Ваш взор заманчиво мерцал.
И тут запнулся я впервые пораженно.
И больше в вечер тот я Вам не отвечал!
А после - все в дыму! Тревоги и сомненья,
Дороги и бои; Нью-Йорк, Париж, Ташкент
Вы плачете: "В огне к нему пришло забвенье!.."
Нет, у пруда К чему? Зачем рыдать, Аннет.
Примечание:
О стихотворении "В грозу"
Если кто-то думает, что я украл название стихотворения "В грозу" и его первую строчку, то спешу отметить, что также позаимствовал все рифмы и некоторые другие строки из одного стихотворения Михаила Лермонтова, дописав лишь слева от этих рифм - кое-что от себя...
|
