Единственная мама на свете

Там, где дни облачны и кратки, родится племя, которому умирать не больно.
Франческо ПЕТРАРКА 

В нашем большом и дружном дворе жило много разных семей. Были тут и шумные грузины , и светловолосые русские, и строгие армяне, и громкоголосые мегрелы..
Летними вечерами младшие дети возились в песке под деревьями ткемали, старшие особняком играли в лото, облепив деревянные лавочки, специально построенные для них дядей Славой, Танькиным отцом, мастером на все руки, а взрослые женщины, развесив разноцветное бельё, скрестив на животе руки, обсуждали последние новости, иногда беззлобно поругивая расшумевшуюся малышню. Тут все знали друг о друге всё. Знали о том, что Ира, первая красавица судостроительного завода, изменяет своему доброму мужу Вахтангу с молодым водителем. Знали, что Игорь, муж Ольги-сварщицы, часто ссорится из-за неё со своей ревнивой матерью, были в курсе каждого скандала, произошедшего за тонкими стенами квартир. Обсуждать соседей любили со сладострастием. Будто после долгого голода видели красивый торт с кремом, который можно было вкушать медленно, с удовольствием, облизывая липкие пальцы. Говорили без злобы, без зависти, просто из любви к процессу. Но по молчаливому согласию, никем вслух не высказанному, обходили разговорами лишь одну семью- старого уголовника Богдана. Никто не знал его настоящего имени, никто не знал, был ли он и в самом деле уголовником, и откуда у него такая странная кличка. Старый еврей Лёва, который и 20 лет назад выглядел так же, как и сегодня, иногда говорил с задумчивым видом, что имя у Богдана пошло после долгого срока на Севере, откуда он и привёз свою пышнотелую жену Галю. И хотя обычно Лёве никто не верил, но тут все задумывались и принимали единственное объяснение странного имени. Сам Богдан был человеком необщительным, тихим, он сухо кивал на приветствия соседей и никогда не останавливался покурить с мужчинами или сыграть партию в шахматы. Жили они особняком.
Лишь иногда соседи многозначительно переглядывались, когда Богдан ведя за руку маленького сына Петрика, счастливо смеялся его лепету. Смех его был похож на карканье вороны, такой же короткий и сухой, но маленький Петрик не замечал этого, потому что очень любил своих родителей. Все знали, что Галя, одарённая природой крупным и горячим телом, оказалась бесплодной и очень страдала по этому поводу. Она никогда ничего не говорила, но соседские женщины, мудрые от рождения и принявшие эту женскую мудрость от своих предков, знали, что женщина не может быть счастливой, если не испытает счастья материнства. А потом у них появился Петрик. Никто не знал, кто были его родители, и никто не удивился, когда однажды Галя вышла на улицу с маленьким свёртком в руках, а глаза её светились неподдельным счастьем. Ну Галино счастье никого не удивило так, как довольное лицо матёрого Богдана. Богдан, седой поджарый волк, уважаемый не одним авторитетом тёмного мира, сидел на лавочке и улыбался несвойственной себе улыбкой, с нежностью поправляя шапочку на Петрике. 
Так шли годы, Петрик пошёл в детсад, потом Петрик пошёл в первый класс. У всех во дворе были дети, все одинаково мучались с домашними заданиями, разбитыми коленями, вшами и детскими болезнями, косившими школьников. Часто соседки ахали : "Ой, ну как всё надоело...", лишь Галя никогда не поддерживала таких разговоров. 

Жизнь во дворе бежала своим чередом, всё также после заводского гудка шли домой уставшие соседи, а потом собирались сплетничать женщины , и мужчины выносили свои неизменные шахматы. А потом как-то быстро сдал Богдан, он теперь напоминал больного волка с седой лохматой шерстью, Галя выносила его на солнце в кресле-качалке, заботливо укрывая клетчатым пледом, а Петрик оставался сидеть рядом с ним, держа его за руку, отказываясь играть с мальчишками. Соседи качали головами и не высказывали вертящиеся на языке фразы. Вскоре Галя и Петрик остались одни. Петрик был очень внимателен к матери, часто в разговорах с друзьями рассказывал о своих бесконечно любимых родителях и по молчаливому табу соседей и близких не знал, как он появился в пыльном дворе душным летним утром. 

Однажды жарким днём, поднимая клубы пыли босыми ногами, во двор вбежал лохматый Мананин Зурик, громко крича: "Галя умирает возле магазина". Женщины побросали тазики с неразвешенным бельём и рванули к магазину, расталкивая толпу зевак. На коленях возле матери стоял Петрик, гладил обмякшее материнское тело, вытирал руками полоску крови, вытекавшую изо рта, и крупные слёзы капали на в секунды изменившееся Галино лицо. "Мама, что мне без тебя делать, мамааааа"-приговаривал он, а соседки качали головами, утирая слёзы: "Вай, как девочка убивается пацан, бедный ты наш..."
На похоронах Петрик тихо плакал, не слыша сочувствий , а когда после поминок стали решать его судьбу, он со стальными богдановскими интонациями сказал : "Мне уже 15 лет, я не уйду из дома ни к кому и буду жить один". Грузный дядька, двоюродный брат Богдана, которого он пару раз видел в гостях, вдруг вскочил и закричал на него, дыша вином в разгорячённое лицо : "Да кто тебя спрашивает, щенок? Ты вообще им никто, они не твои родители, взяли тебя, подкидыша, а ты ещё тут на квартиру претендуешь?"...Мальчик сначала не понял смысла сказанного. А потом, увидев замершие лица, понял, что слова эти-правда. 
Горячо стало где-то в области сердца, розовый туман перекрыл возможность видеть вдруг куда-то поплывших соседей, вскочившую мамину подругу Женю, и Петрик захотел закричать громко-громко, чтобы все услышали его крик, но почему-то только тихо прошептал пересохшими губами : "мама" и выбежал прочь из дома...Холодный ветер вдруг свежо дотронулся до горячего лица, и Петрику показалось, что это мама трогает его лоб, как когда-то, когда он лежал в жару. Он присел на приятно прохладные ступени и затрясся в рыданиях. Ему было очень одиноко, потому что рядом не было мамы, не было отца, не было никого, кому он мог бы пожаловаться на свою боль. И вдруг, как озарение, в памяти предстало дорогое мамино лицо: "Петрик, папа ушёл, но он с нами...Он любит тебя и никогда тебя не покинет. Ты просто вспомни о нём, вспомни, и ты почувствуешь, что он рядом". 
И Петрик встал, распрямил плечи и зашёл в квартиру. 
И сидящим почему-то показалось, что это Богдан, уверенный и строгий Богдан зашёл в дом, и все стали по-тихоньку разбредаться.

Петрик до сих пор живёт в этом старом изменившемся дворе. Теперь двор заасфальтировали, много людей уехало, в шахматы играют только старики, а дети как обычно прыгают под деревьями ткемали. И, как и раньше , тётушки-сплетницы качают головами, когда Петрик идёт домой с работы, а навстречу ему выбегает сынишка, а потом жена : "Хорошего сына вырастили Богдан с Галей.."