|
Свадьба |
- Ну кто это звонит с утра пораньше, чёрт подери? - хрипло в трубку. - Смирнова, ты там живая? Можно я зайду? - Нет, я хочу побыть одна. - У тебя хоть поесть есть что дома? Или только куришь? - Отвали, какое твоё дело. - Самое прямое. Я тебе отвалю. Жди, я сейчас приду. - Не надо.. - Отбой... Она открыла глаза, долго смотрела в потолок, не глядя взяла с тумбочки десятую по счёту сигарету. Выпускала серый дым в потолок. Не плакала. Не думала. Просто лежала. Воспалёнными глазами осмотрела беспорядок в комнате- перевёрнутую пепельницу, засохшую гущу в кофейной чашке, давно немытый пол, туфли на полу. Надо встать, прибраться, сейчас придёт Ромка, чёрт его дери...Но вставать не было сил...И она опять потянулась за сигаретой. -Да, - присвистнул Рома, оглядывая комнату, - ты сколько времени не вставала, милочка? Ты вообще понимаешь, что так нельзя? Почему столько дней не отвечаешь на звонки? Что случилось? - У него завтра свадьба. Я всегда был рядом с ней. Не колеблясь, отдавал ей все карманные деньги, когда она в девятом классе влюбилась в продавца в магазине, чтобы она могла покупать шоколад и имела возможность посмотреть на него вблизи. Продавец был обыкновенный, светловолосый. Но он ей нравился, а это означало, что я буду по сто раз с ней заходить в этот магазин, а потом расписывать, что в этот раз он очень заинтересованно на неё смотрел. Я провожал её домой из школы, хотя мне было совсем не по пути, слушал её, смеялся её шуткам, уверял, что у неё всё получится, и она обязательно напишет эту сложную контрольную работу. - Ром, я же смогу, Ром? - Конечно, сможешь. У тебя же не голова, а компьютер. - Ага, точно..Чего я сомневаюсь, вот ведь знаю же всё, а сомневаюсь. Почему, Ром? - Ну всем свойственно бояться. Ну пока, до завтра. - Пока... А потом она влюбилась в какого-то заезжего придурка. Он её не любил, так, развлекался, а она писала ему длинные письма, и я носил и честно вручал ему лично в руки. - Спасибо, Ром, ты - настоящий друг. - Да не за что. Я позвоню. Когда этот уехал, она курила сигарету за сигаретой, пускала дым в потолок, прихлёбывала горячий кофе и говорила-говорила-говорила, изредка прерывая свою речь: - Ром, правда же, Ром? Он же не стоил меня? У меня таких ещё тысячи будут, да же, Ром? - Конечно, кто он такой, красавец с восьмиклассным образованием. Ты достойна лучшего. - Даа..Ты прав. Не надо сомневаться, пошли погуляем. - Ну пошли. Я всегда соглашался на её безумные идеи. Она твёрдо знала, кем хочет стать и уверенно шла на экзамен, когда я, робея, шёл рядом. "Поздравляю, товарищ студент" - смеялась она, "теперь будем вместе учиться" . Она была уверена в себе, красива, не все так считали, но я-то знал, только у неё такие живые блестящие глаза, торчащие во все стороны рыжие волосы и привычка закусывать губу в моменты душевного волнения. Решения она принимала моментально, редко ошибалась. Когда она устроилась на работу и завязала свои непослушные кудри узлом, я гордился в душе, потому что знал: она сможет всё. Она забегала в мой быт всё реже, освещала комнату, закидывала ногу на ногу и старалась пересказать всё, что случилось за время, что мы не виделись. Она забывала карандаши, губную помаду и сигареты, и я улыбался этим вещам, когда она убегала, влюблённая в очередной раз, грациозно садясь в машину к тому, кто не стоил её мизинца, кто обязательно поцарапает её сердце. Она могла всё. Лишь одно у неё не получалось. Она не умела выбирать мужчин. Она влюблялась, уходя с головой в свои приключения, а потом курила вот тут на кухне, поджав под себя левую ногу и рассуждала "ну почему я была такая слепая? Ты что мне не мог глаза раскрыть?". Я не спорил, что много раз говорил ей об этом, потому что ей не это сейчас нужно было. Ей была нужна поддержка. И она у неё была. Так повторялось много раз. Она не страдала долго. Страдать она не умела, как только становилось грустно, она встряхивала кудрями и говорила : "Ну что, товарищ, пошли пиво пить?", конечно, я соглашался, хотя не любил пива. Когда появился этот тип, я сначала не понял, что будет дальше. В очередной раз взглянул на её новое увлечение и опять отметил, что она по сравнению с ним божественно хороша. В отличие от других мужчин, он был серьёзен, уверенно пожал мне руку и взглянул глазами, в которых была пустота. В её глазах отражались огоньки отеля, смешинки и страсть, у него же там ничего не было, но я отбросил эти мысли, ведь могло и показаться в конце концов. Мало ли что померещится в темноте. С ним было нелегко. Он пропадал на часы и недели, она менялась в лице и реже улыбалась большим ртом, но когда он появлялся, опять возвращалась к ней её бесшабашная весёлость, и я был благодарен этому типу, потому что он делал её такой счастливой. В этот раз она влюбилась по-настоящему, и я боялся, чтобы он не причинил ей боли, ведь она совсем не умеет сражаться, она совсем не готова, она ещё не умеет плакать. Но время бежало, и мы вдвоём выбирали ему подарок на день рождения, ведь "у тебя, Ром, есть мужской вкус, ты знаешь, что надо купить", а потом тапочки "у него уже старые, ты померь, у вас нога одинаковая". И она горела глазами, светилась от счастья. Иногда я замечал тревожные искорки в глазах, интересовался, но она отмахивалась: "жизнь без проблем не бывает, Ромыч", и опять убегала к нему, с кем ей было хорошо, а мне за неё спокойно. Да, мне было спокойно. До поры, до времени. Я чувствовал, что что-то должно произойти.. Впервые я увидел в её глазах страх. - Ром, ты думаешь, он согласится? - Ну а куда он денется, он что ребёнок совсем, слава Богу, уже за тридцать. Он же знает, как дети получаются- успокаивал её , хотя на душе спокойствия никакого не было. Но это потом. Сейчас важно, чтобы она ему поверила. И тогда и у неё прибавится уверенности. - Ну хорошо тогда, я пошла. Удачи мне пожелай. - Желаю. Сигареты забери. - Я больше не курю, Рома- улыбнулась она своей неповторимой улыбкой. *** В огромном освещённом зале громко играла музыка. Мужчины и красиво, празднично одетые женщины пришли сегодня сюда, чтобы разделить счастье молодых влюблённых. Невеста, поправляя фату, улыбалась своим мыслям, наконец-то исполнилось её заветное желание, наконец-то наступил этот день. Она лукаво поглядывала на человека, которого с полным основанием может назвать таким желанным словом "муж", теперь никто, никто не сможет его отобрать, теперь он её собственность, и она крепко сжала его локоть. Новоиспечённый муж широко улыбался гостям, отпивая шампанское. Он бы с большим удовольствием сейчас выпил чего-нибудь покрепче, как его друзья, которые не жалея слов, желают ему семейного счастья, запивая огромным количеством горячительных напитков. Он тоже был рад. Пришло его время создать семью, вырастить детей, уже не пятнадцать лет, чтобы ходить по девочкам, уже пора. Жаль, нет родителей сейчас рядом, порадовались бы за него, он вздохнул и отбросил ненужные мысли. Сейчас время веселиться, а не грустить. И опять играла музыка, опять вёл в танце счастливую невесту, жал руки знакомым, а потом целовался под крики "горько". Мать невесты утирала слёзы, но это были счастливые слёзы, такой жених на дороге не валяется, молодец дочка, всё-таки сумела, всё-таки есть у неё смекалка и мудрость. Будет жить, ни в чём не нуждаясь, как за каменной стеной. Сбылось, наконец-то осуществилось. Спасибо тебе, Господи. Играет музыка, поют певцы, не жалея сил, отрабатывая щедрый гонорар. Веселятся гости. Ведь сегодня праздник, и все вокруг должны быть счастливы. Тамада желает молодым побольше детей, какая-то мысль вдруг нечаянно омрачает жениха, силясь вспомнить, он на секунду отключается от гремящей музыки, но не успевает, вот уже опять кричат "горько" и опять надо целовать невесту, жену. Он не успевает вспомнить в день своего большого праздника, что есть человек, который сейчас не поёт и не веселится. Нет, её не забыли пригласить, потому что её больше нет. Нет в его жизни. Нет на его празднике. Нет в его памяти. Просто нет. А та тёмная фигура, которая сидит, неуклюже согнувшись, на деревянной скамеечке, это не она. То просто контур, который так легко забыть. Когда-то чувства пылали и плавились, как сыр на сковородке, обжигали горло и били под дых. Люди говорят, что боль невозможно увидеть. Разве это правда? Боль, она же красная, как тюльпан, алая, как кровь, дышащая, как рванная плоть. Холодная, как металлический инструмент, яркая, как свет лампы над головой, сухая, как голос врача, противная, как тошнота, солёная, как слёзы. И одиночество тоже почему-то люди не знают в лицо. Одиночество пахнет одеялом и мокрой подушкой, одиночество усмехается в лицо, когда тебя обгоняют счастливые и не замечающие от своей влюблённости ничего вокруг лица, одиночество- это же меняющиеся как в калейдоскопе дни, только почему-то все они в сером цвете. Кто-то украл цвета из калейдоскопа, наверное, во время сна. Одиночество- это бутылка водки, которую не с кем распить. Это ошалевшая женщина, проходящая мимо, с сочувствием и осуждением смотрящая на тебя. Это капли, падающие с подбородка. Это дождь, который смешивает водку и слёзы. Одиночество-это невозможность увидеть твои глаза. Это рыжий мальчик, который иногда снится. И просыпаешься, шумно бьётся большое сердце, а в темноте нет успокоения. Ну вот и время расходиться. Невесте с женихом пора ехать в новую квартиру, чтобы совершить таинство первой ночи совместной жизни. И ей тоже пора. Пора поднять капюшон и вытереть глаза . Она всегда приходила сюда в минуты, когда ей было особенно плохо. Разговаривала. Только здесь она могла провести сегодняшний день. Кто-то положил руки на плечи. Она знала кто это, знала, кто мог её здесь найти и , не оборачиваясь, тихо сказала: - Всё будет хорошо, ведь так же, Ром? - Обязательно.
|
| Вернуться... |
| Кузнецова Самира |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |