|
Сказка |
| Немые слова Никогда, ни за что, не навечно. Вот слова, проевшие мне маску Сегодня нет того, кто не помечен Какой-нибудь неброской, незаметной краской. Променяв ни за что ниоткуда, Не смогу извиниться за взгляды, Как какие-то прошлые слуги Подсыпают чуть сладкие яды Проточив три чёткие грани, Я останусь совсем без защиты. Убегут ото льва волнистые лани Это возможно, хоть фраза избита Насовсем не забуду я цифры, Отплясавших во мне тарантеллу. Мелко всё, как неважные чёрные титры, Иногда, даже редко упасть на колени Заведомо знать, как куполу цирка Все красивые и меткие трюки, Когда риск поиграет впритирку С тетивой на фантастике лука Все слова недосказаны вечно, Не закончена эта добрая ласка Нет здесь тех, кто ей не помечен, Нет больше сказителей этой сказки Мыслеслов Опять скользящий каверзный прыжок. «Зануда», - негромко скажет кто-то, Но этот путь швыряет меня в шок Сильнее, чем когда-то с самолёта Опять неверный и ненужный шаг, Опять стихи с шизофренией лезут, Опять друзья поэт и конокрад Всех мыслей глубина на глубине пореза. Опять ты уезжаешь в Петербург, Ну, а сюда приехать ты не сможешь, Ведь я опять без славы драматург, Опять найти меня Вам будет очень сложно Опять смешала клинок и резеду, Невнятные заполучив букеты Тебя я тоже найти сам не смогу, Ты неизвестна мне как каверза планеты. Прозрачное окно твой многозначный взгляд, Должницей, знаю, ты никогда не будешь, Скорее частью свободных автострад; Ведь никогда себя ты, пошутив, не судишь. Опять воздушный и узорный снег Наместо душного и нецветного лета, Пишу письмо туда, где Вас нет, Ты пишешь тоже, но меня там нету Опять изящный пламенный прыжок, Но вверх куда-то, к месту приключений; И там найду тебя (судьба сыграет впрок) Теперь уже без всяких исключений Крики Ты слышал, как плачет Позабытая кошка? Как тишина ревёт Под маленьким столом, Закрывшись одеялом Самоубийству нет! Быть может, впанарошку, Как звездопад, уютно спали Глаза мерцающих планет. А тут совсем-совсем уютно Придумать сказку для себя, Кому-то улыбнуться И расплескать стихи за край Невольно теребя Немного белых облаков Пушистым мягким взглядом, Жгу пепелища краденых костров; Гляжу в себя, дивлюсь своим нарядам И жду, когда сгорит огонь, Очистится от мести; Когда уйдёт потрескавшийся стон, Уйдёт болотный запах лести Притихший шёпот листьев у обочин, Совсем, как раньше, только новички. Ну, где же крик безумной баньши - Стихотворение ночи?.. Пламя со льдом Снег ложится на мысли и плечи, Не могу оторваться от сна И не сон это вовсе, а встреча Так Свидание средь зимнего дня Я хочу, чтобы было всё вечным И друзья, и стихи, игры снов, Но Путь так и прозван ведь Млечным Из-за пресности каверзных слов. Я слагаю стихи из снежинок. Не могу удержаться взлететь, Укрываюсь, как снегом, периной И готова, как смерть, не стареть Твои мысли похожи на вьюгу, Я не знаю: найду или нет Настоящего верного друга В этих странных загадках планет Тишина потеряет все звуки И останется в мире со льдом. Снег протягивал белые руки И пытался обнять мой маленький дом Я сижу и скучаю, И часто На тетрадных обложках Стихи Гравирую И жду, пока сдастся Сон И отпустит Шальные грехи Одиночество Убежать насовсем в своё одиночество, Со всем, что здесь было навеки порвать! Трамваи расскажут о тонком пророчестве. Таком же, как рельс. И не надо мечтать. Записать на бумагу своё одиночество, Иначе оно на куски разорвёт. Изнутри. Унесёт от порочности И хозяина нового быстро найдёт. Рассказать обо всём о своём одиночестве, И в поле уйти у земли постоять, Умереть, наплевав на житейские почести, На единстве своём отрешённо стоять. Дорожить только им своим одиночеством, И замкнуться в себе незабвенным цветком, Часы коротая изучением отчества, И глаза прикрывать запылённым платком Изменения Я был бездушно сброшен Куда-то в небесные дали Почему - непосильная ноша? Почему меня расстреляли? Я самолично принял пули От какого-то пистолета. Это вам не глотать пилюли! Порвались на мне эполеты И никто не сказал ни слова, Даром, что все рядовые Один выстрел и нет приговора, Как и нет должностей конвоира Задохнулся от выстрела-крика, И зажгло под смешными глазами Где ты, моя верная Ника? Подходящих молитв я не знаю Я вставал, поднимался и падал, Спотыкался меня удержали Далеко от военного ада, Где в войну постоянно играли Я искал на вопросы ответы, Ведь меня просто так убивали, Не дождавшись святого рассвета, Меня умирать оставляли С романтикой вечной заката Меня люди толпой расстреляли, Рядового простого солдата. Рядом вера святая стояла Лёгкое (ветер) Я мечтаю о лесном волшебстве. В небе звёзды повисли гроздью, Стрекоза на своём мастерстве Облетала владения поздно Я гадаю: обрету или нет? Прибегая к дневному безумью, Я глазами пытаю ответ И врываюсь в чужие раздумья Феерично польётся игра, Неба с лесом не станет вовсе, Неуловимая взглядом вода Вся стекает в ручьи Света кости Объедают постоянно лучи Гордо пили чуть белые вина Ты в стихах утопала Кричит, Умирая на кольях, осина Проплывая над городом стихий, Горы встали на небе ночью Я искал и читал стихи О дожде, под которыми почки Разрастутся без отдельных оков И заменят весь ход событий, А душа, провожая дух слов, Превратится в подлунные нити И, любимая простым колдовством, Ты обрушишь в себе страх иллюзий Ощущаю себя воровством, Усмехаюсь над счастьем конфуза Обижаясь, убежишь от костра, Изменяя по-детски губы Ты по-прежнему та же весна. Сядем вместе на брёвнышко сруба Успокою твои волоса, Ты зажмуришься, робко даруя, Я смотрю в твои глаза И дерзость чувствую шального поцелуя . Суть атеиста Везде облака, как пушистые тени, Проплывают свой обычный поход; Как надёжные серые стены, Обступают горячий восход. Я стою и любуюсь часовней, Твёрдо зная, что где-то есть Бог Церковь рядом разбитая снова, Как стекляшка об чей-то порог. Чуть стоит и чуть-чуть покосилась, И как будто сейчас упадёт Оболочка, быть может, сносилась, Но духовная часть ещё ждёт. Ждёт того, кто придёт и откроет Её старую ветхую дверь, Что не может без хрипа и стона Передвинуть трухлявых костей; Ждёт того, кто зайдёт и расскажет О религиях новых людей, И беседою кроткой уважит О скоплении душных идей; Кто проникнет в старушкину душу И простит вместе с ней часть грехов, Разболтает психолога лучше Языком старины совершенно без слов; Кто, возможно, и сын чей-то блудный, И нуждается в плене оков, Чтобы жизнь не казалась столь трудной С пьяным отцовским проклятием снов Эта церковь живёт очень долго. Много больше, чем какая-то плеть Таял снег, и стояли весенние воды. К церкви не шла чернокудрая смерть Кто ж её? Ну зачем наказали? Я приветливо машу ей рукой. Она сияла дождливыми слезами Вот вся картина нарушенный покой ...до Парижа Твои портреты чисто машинально Рисую на бумаге ручкой, на песке Носком ноги. Слишком нереально Перечить пыткам в синеющей тоске. Ты кажешься неряшливо немного В дорожной зелёно-голубой воде Московских луж. След твоего порога Всё ж отпечатался ладошками во мне. Я не найду в себе нерв ностальгии. Я вижу, как картину в раме, по ролям, Твой взгляд ко мне. Не слишком дорогие Часов стрелки стреляют по нулям. Всё это было вечным переходом Из сказки в сказку чьей-то ручкой, на песке Обидой муз и сменой новых. И равносильно кускам свинца в виске. Сумасшедший Смотрю на мир безоблачной длины, На мир, лежащий на небесной пасти, На мир в режиме не-войны И потому смеющийся от счастья. Кто скажет: мир сошёл с ума?! Беря в прицел окно своей больницы, Я сумасшедший. Мне не нужна война. И мне противны смертники-убийцы. Меня связали смирительной рукой, Составив протокол диагноза болезни. Мне нужен свет. Необходим покой. И я обязан жить, пока я не исчезну. Зажали руки смирительным бантом, Потуже завязав за небольшой спиною. И, успокоив, засунули в фантом, Чтоб не мешал народному покою Я обречён. Газеты бытия Писали обо мне. Ну что ж такого? Я холоден сказала мне статья, Не ограничив превратности злословья. Меня припёрли к стенке не-стены, Связали ноги опасностью мышленья. А как же я не любил войны. Не промолчал расстреляно терпенье. На перекор не верю лже-врачам. Да и зачем, везде лежит неправда. Я отдан им, изменным палачам! Ведь я не встал на пропаганду яда Я попытался Следы моей борьбы Душил их Бог игла-транквилизатор. Мне не смешно течение на Вы Им равносильно следам стихий разврата. Они кричали: Но ты порабощён! Я говорил: За мной придут другие Не понимали слов, считался я рабом Идей своих, чьего-то дезертира. Меня закрыли, считая, я во сне, Мне затыкали рот, я просто не сдавался. Я поперхнулся любовью к не-войне. Мне говорили: Псих Я, выслушав, смеялся Монолог Я отстранён от должности поэта. Моя обязанность читать стихи ветрам Сгорела в корне на каменном завете, Досталась как-то изменникам-ворам. Моё вино на донышке бутылки, Моя мечта на дне глубоких снов. Я дожидаюсь слепо вечной ссылки Без лишних и бездушных слов. Моё стекло разбито на осколки Без комплексов и лишней трепотни. Какой престиж! Какие кривотолки? Опять, как волк, гляжу. Опять больные сны Где переход для нищих и увечных? Где облака растрёпанных цыган? Где перестук условностями речи? Где мой трофейный потрёпанный наган?! Я не владею искусствами пластмассы; Засох, пластмассовый среди других, цветок. Не застрахованы от ограблений кассы, Не застрахован я от верности дорог Я перестал воспринимать как правду Обиды, страх и смерть играю, как вампир. В любом святилище я отыщу Наяду, Недаром я всю Русь исколесил Я понимаю: немногое понятно Среди изящных слов и в просторечье форм, Я буду вечно говорить небыстро и невнятно Быстрее к свету, пусть даже через тёрн! Герои книг и жизни Я опьянел от мрачного сюжета, Я перестал искать божественный нектар. Как хочется найти простейшие ответы, Благодарить того, кто отдал этот дар. Я пережил не всех героев книги. Их слишком много, чтобы ими жить. Один закрыт окном речного блика, Другой посеял Ариадны нить На перекоры всем героям сказок Я не закончу вечность удивлять Самим собой и небесами фразы, Ведь я не буду листы из книжки рвать Я не герой. Совсем не героиня. Я приглашаю их к себе на чай, Они приносят недорогие вина, Болтаем до ночи. Ну, как бы невзначай. Потом опять работать начинаю И создаю своих героев между строк. Надеюсь, что-нибудь крупнее серенады И перехода в родной портал-порог. Я пережил закладки-впечатленья. Всё существует. Уж мне-то ты поверь. Там всё не так, как в шумном представленье В куст превращается любой пугливый зверь. Я сам чужой для многих персонажей, И новых я им в сказку отдаю. Здесь нет меня, как перепутьев кражи. Рассказы с первых уст. Я с ними и живу Живу в квартире, где стоят часы, Героев книг на ужин приглашаю. На полке меч, а на уме весы. Какой конец? Я вечность коротаю Летнее небо Я лежу на траве и сверкаю глазами Скоро пламенный путь через камень ворот. Солнце прячется в кокон с восемью образами, Я не помню, с какого креста поворот Кто-то роется в свалке. Поклонники ночи Платят светлой короной за обилие снов. Звёзды влажные смотрят волнами непрочно, Слишком много колов против ночи клыков. Обрываю бездумно, играя огнями, Чей-то провод от клетки, но к клетке другой. Я в танце безумном прощаюсь с мирами И до шкуры на фоне прикасаюсь рукой. Твой корабль на рифе. Он умрёт под простоем, У него от тебя слишком много идей. Я пьянел от того, что ты кличешь настоем, Я на титрах пишу, кто здесь главный злодей. И на квеньях своих перехода волками Невозможных не дам, чуть заметных сплочу. На траве я хожу чуть седыми ногами И недорого мыслям за это плачу. На аккордах своих я в себе пропадаю Для раздумий чужих есть чужая игра. Этот ворох, что был под чужими дарами Воплотится и станет голубая игла Без оранжевых судеб и наложенных скважин Повернуться и птицей исчезать в облаках, Как мой голос прольётся и чуть криво расскажет О смешных, но теперь не моих, холодах. Без трамвайных героев и дешёвой рекламы Я в леса ухожу, для того, чтобы петь На холодной, но вечной, на бесплатной поляне, Где глаза без деревьев безотчётны, как плеть. Под стеклянным узором и на дне наших мыслей Я в сердцах обернусь и увижу себя Я танцую во сне перед кварцевым свистом И не верю словам, как и каплям дождя "В Москву! В Москву!" В оторванной маленькой комнате, Придуманной по чуть-чуть, Живу я на кварцевой скорости, Где время стекает, как ртуть. В плену у своей неизвестности, Проверенной от воров, Создаю анаграммы словесности О театрах, где пули и кровь. Я лежу под стихами и рифмами, Включенными в полумрак, Болтаю с горами и грифами, Что спрятал коньяк Бонапарт. Подоконник. Лежат чьи-то волосы Белёсые, в сединах. Там дожди Зверя полосы Тучи серые в небесах Одержаны чарами вороты, Поднятые, как заслон. Дороги неровностью вспороты, Везде пятна-тени ворон. Прорезаны взглядами. Прокляты Дожди за мокрым окном. Я с тобой, правда, мысленно около В безымянном кафе за углом. Скука Мне надоели поиски накрестьев, Осточертели розыски стекла. Мне холодно от блеска снега-перстня. Вода по окнам Вода стеклом стекла. Мне холодно от фонарей и света; Теплее в темноте Переворот Я повторю пути другой, смешной кометы, Не как сегодня Прощайте и в сугроб. Я засыпаю под снежные дороги, Под тени, свист и происки следов. Перед походом я одеваю ноги, Не только к мыслям для перелома дров. Предпочитать снежинки вместо града Не идеал Сплошная гладь Перечитать чертей, семнадцать пледов ада, Кусочек неба в руки взять. Перенимаю старые ответы, И на снегу лежит прозрачный лак, Снега идут и новые рассветы Часы стучат: тик-так тик-так 30 Я рассыплюсь на тридцать осколков, Миллионом подвешенных струн. Пусть безлюдно и даже без толку, Вернее и ближе вертящихся лун. Я чуть слышно уйду с перехода И немного проедусь в метро, Никогда не дождусь перевода, В нулях не считал: нам то - нам не то. Я для свиста усыплю цветами Неприродный коралловый риф... Что случилось? Какими мы стали?.. Прилетает за данью непрошенный гриф... Не такое вы мне обещали В той придуманной мною стране. Что такого вы мне нашептали, Что подсыпано в броском вине? Я рассыплюсь на тридцать осколков Из-за того, что сам того хочу. Да, безлюдно, да, возможно, без толку! Надоело. Закройте мне дверь! Ухожу...
|
| Вернуться... |
| ©Кельт |
| ©"Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |