|
Звезды |
Прекрасна ночь в степи летом! Высокая трава, зеленая от наполнявшего ее хлорофилла, готова принять путника в свои объятия. Нет ничего прекраснее сна в такой траве! Мягкая постель заставляет забыть о всех жизненных невзгодах, о грусти и неудачах. Стоит только лечь, как сразу понимаешь, что тебе повезло, и ты оказался в другом, совершенно другом мире, со своими законами и правилами, которые отнюдь не мешают впечатлению, что ты дома. Где-то трезвонит кузнечик, где-то юркнул в норку шустрый суслик. И среди этой бурлящей жизни чувствуешь себя так, словно ты попал в рай. А над головой, в темно-синем небе ярко светят летние звезды... Так думал Данила, лежа в двухметровой траве и размышляя о жизни. Как ему хотелось остаться здесь и никогда не возвращаться в мир людей! Но он знал, что теперь это невозможно. Он не мог нигде останавливаться после того, что он совершил, надолго. Его могли найти в любую минуту, и тогда даже сам Господь Бог ему не поможет. Не поможет потому, что Данила был убийцей... Да, в глазах всего мира и церкви -- а в понимании Данилы, в глазах Бога -- он был кровожадным убийцей. Конечно, у него на этот счет было другое мнение, но кто будет слушать крепостного, поднявшего руку на хозяйского сына? Данила прекрасно понимал, что никто. Поэтому он и сбежал. Все началось с того, что Митька, барин молодой, отлупил палкой Таньку, сестрицу Данилы. Младшую. Кроме него у нее защитника не было. Люди говорили, не лезь, Бог ему судья, барин все-таки. Но Данила не смог забыть. Митька-то давно уже на сестрицу поглядывал, а Данила ей вместо отца родного был. Не мог он ее без защиты оставить. И поклялся перед образами, что отомстит барину. Долго носил Данила в себе планы. Чего только не понапридумывал -- и вилами в бок ударить, и камнем из-за спины, и столнуть с обрыва во время прогулок по лесу. Но ничего не подходило. Слишком легкая это смерть, решил Данила. И так бы ему и ходить, ничего не придумав, если бы барин старый сам не подсобил. Послал он как-то Данилу в поместье соседнее, забрать у соседа жеребенка весеннего. Данила-то при конюшне все время был, о конях много знал, и обращался хорошо. Вот барин старый его и выбрал. Пошел, значит, Данила к соседу-помещику. А дорога все через лес шла. Рад был тому Данила, потому как не любил людям на глаза попадаться с тех пор, как в деревне узнали о его клятве. Шел он, значит, через лес, не торопясь шел -- барин велел до утра воротиться, а время не темное было еще -- и вдруг услышал смех залихватский да крик девичий. Кинулся он в ту сторонку -- глядь, а там Митька-барин сестрицу его к земле прижал, юбка на ней вся в лохмотья превратилась, а сам он без штанов да на нее влез. Кровью налились Данилины глаза, кинулся он на барина. Тот не ждал, что кто-то нападет на него, даже ахнуть не успел -- враз спиной к земле прижатым оказался. Придавил его Данила к сырой матери, повернул голову к сестрице, глянул -- недвижима та. Испугался Данила, что нет больше у него сестры, отпустил Митьку и к ней прыгнул. Прижал ухо к груди -- тихо там, как в избе их пустой ночами зимними. Вьюга завыла в сердце Данилином, черная вьюга. Медленно встал он с земли, повернулся к барину лицом, смотрит -- а тот уже ножик достал. Молча шагнул к нему Данила, а в глазах светилась злость. Не отступил Митька-барин, лишь нож покрепче сжал. Да только куда ему тягаться с силушкой недюжиной Данилиной! Вмиг подмял его Данилушка, к сырой земле прижал, да ножик его в грудь ему и вогнал. Так и остались два трупа лежать на поляне глухой в лесу темном. А Данила в бега пустился... После, когда нашли тела, быстро смекнули, кто порешил хозяйского сына. Барин старый рассверипел, оседлал коня и один в погоню пустился. Сам, говорит, за дитя свое неразумное мстить буду. Никто ему не мешал... И вот лежит теперь Данила в степи широкой, в небо смотрит. А на небе горят ярко звезды летние, словно помочь ему хотят. И поведал Данила звездам всю печаль свою, а самому казалось -- слушают небесные, плачут с ним вместе над горем его. И рыдал сиротинушка -- один-одинешенек он в мире остался. Не знал бедняга, что по следам его барин собак пустил своих лучших, да на скакуне быстроногом в погоню умчался. А не то не лежал бы под звездами, не рыдал, а бежал бы подальше, в места дикие, в болота непроходимые, чтобы не учуяли его псы неразумные... Заснул Данила, в траве высокой лежа. Не слышал он лая собак хозяйских, не слышал и топота конского. Подъехал барин к нему, увидел спящим, достал саблю и зарубил несчастного со словами: "Собакам -- собачья смерть!". И остался лежать Данила в степи широкой, и лишь ветер напевал ему песню погребальную, да звезды проливали слезы горькие...
|
| Вернуться... |
| Keeper |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |