Развод по-эмигрантски

-Иди ты к шайтану со своей Германией! - в бешенстве кричал Карим, - Надоело! Всё надоело - чужой язык, чужие обычаи, чужие люди! Даже солнце здесь чужое - не ласковое! Дождь! Вечный дождь! Персики деревянные - зубы сломать можно! Виноград безвкусный... - мужчина удручённо всплеснул руками, -А арбузы? Дыни? Ты помнишь, какие дыни у нас в Ташкенте, Лиля-джан?
-Карим, ну что ты разбушевался? - устало спросила жена, - Конечно, я всё помню.
-Лиля-джан, последнее тебе моё слово! Поехали домой! Не могу я здесь жить. Тошно мне, понимаешь? Я здесь никто - пустое место!
-А там ты был министром, что ли? - с сарказмом произнесла она, - Вспомни, как мы жили последнее время? Я потеряла работу, а ты едва зарабатывал на хлеб. Не нужны мы там никому с нашими дипломами. 
-А здесь нужны, да? - разозлился мужчина и взъерошил свою начинающую седеть шевелюру, - Ты учительницей русского языка работаешь, я инженером, да? 
-Нет...Но здесь у меня хоть работа есть. Она кормит нас. 
-Ага, работа! - передразнил муж, - Задницы старикам подтирать. Для этого ты училась, да? Ты же едва ноги передвигаешь после своей работы! А я? Меня никто не берёт. Рожей не вышел! Даже улицы мести не устроишься!
-У тебя слабый немецкий, Карим, - сдержанно отозвалась Лиля, - Всё образуется со временем, вот увидишь! 
-Ничего я не увижу! - взорвался он. В его глазах застыли обида и боль, - Ничего! Потому что я уезжаю! Если ты хорошая жена, то поедешь со мной!
-Карим, дорогой, ну ты ведь знаешь - это убьёт моих стариков. Они так мечтали, чтобы мы приехали! Детям здесь нравится. У них много друзей.
-Я тоже, между прочим, не сирота! Мои родители скучают и ждут нас.
-Да, но у них есть другие дети, кроме тебя. А я у своих одна. 
Карим нахмурился и в упор посмотрел на жену. Она опустила глаза и тяжело вздохнула. Их связывали пятнадцать лет счастливого брака и трое детей. Поженились они, будучи ещё студентами. Родители обеих сторон были против смешанного брака, но любовь молодых преодолела все преграды. Лиля и Карим были ровестниками. Они знали друг друга сто лет, вместе учились в школе, сидели за одной партой. Крепкий смуглый черноволосый мальчишка и хрупкая белокурая девочка, которую он провожал домой и защищал от дерзких пацанов, притязавших на внимание красивой одноклассницы. И жили они рядом, через два дома, в районе Челанзар. Их родители со временем смирились и обожали трёх внуков, родившихся от этого брака. Сейчас супругам было по тридцать пять лет. Последние полтора года они жили в Германии, в Бремене, куда приехали по вызову родителей жены. Вначале закончили языковые курсы, потом Лиля устроилась на работу, а Кариму не повезло. Его нигде не принимали. Время от времени попадались чернухи, но это были мизерные заработки по сравнению с тем, что приносила жена. Самолюбие мужа было уязвлено. Он испытывал чувство неполноценности и вины. Раньше именно он зарабатывал большую часть денег для семьи, работая в проектном институте. Лиля преподавала в средней школе. Сначала она потеряла работу, когда русских школ стало значительно меньше. Потом, через пару лет, сократили штаты в институте, где работал Карим. Благодаря многочисленной родне ему удалось пристроиться в чайхану. Он зарабатывал немного, но на жизнь семье хватало. Правда, едва хватало. А тут родители Лили уехали в Германию и стали звать молодых к себе. Карим долго сопротивлялся. Не хотелось ему оставлять своих стариков, братьев и сестёр, друзей. Он любил Ташкент -жаркое южное солнце, щедрые гроздья винограда, взгромоздившие на прилавках, и горы золотистых дынь многочисленных базаров, любил быт и красоту своего города и обычаи своего народа. Восток... Он был в его крови и в сердце, и забыть его невозможно.
Но жена так настаивала на переезде, что Карим сдался. Мальчишки тоже бредили Германией. Четырнадцатилетний Сабит старательно учил родной язык своей матери. Двенадцатилетний Заир прожужжал отцу все уши, какую крутую машину они там купят. Пятилетний Алик, каждый вечер спрашивал, когда они полетят на самолёте в мамину страну. Отец Карима не выразил ни протеста, ни восторга по поводу их отъезда. Зато мать все время плакала и с немым упрёком глядела на невестку. Она считала её виновной в разлуке с сыном. Старая женщина не раз говаривала мужу, что женись Карим на своей, этого бы не случилось. С узбечкой сын остался бы с ними. Муж помалкивал, не впадая в пустые рассуждения, что могло бы быть. Он вообще был немногословен. Сноха у них хорошая, женщина рассудительная и умная, всегда относилась к ним с уважением и почитала их законы. Жаловаться на неё грех. Да и Карима любит всю жизнь. Сын их ухоженный и довольный, дети воспитанные. И блюда национальные готовит она получше иной узбечки. Что ещё нужно? Да разве объяснишь это старухе? 
-Так ты едешь или нет? - мрачно спросил Карим у жены.
Они сидели в зале за чаем. Дети спали в соседней комнате. За окном уныло моросил дождь. Карим протянул свою пиалу и опустил глаза. На душе были мрак и тоска. Он любил жену. Несмотря на прожитые годы, чувства его были всё ещё свежими и трепетными. Как и в далёкой юности ему хотелось оберегать её и защищать. Только сейчас она не нуждалась в этом. Она устроена, уверена в себе, имеет кусок хлеба. Лиля оставалась такой же стройной, как когда-то, хотя и родила ему трёх сыновей. Её шелковистые пепельные волосы красивыми волнами ложились на хрупкие плечи и обрамляли уставшее лицо. Зеленовато-серые глаза глядели с тоской. Она любила мужа. Этот человек вошёл в её жизнь очень рано и оставался главным в ней до сегодняшнего дня. Теперь он бросает её... Лиля искоса поглядела на него. Крепкая фигура, которая раньше воплощала для неё силу и надёжность, выражала теперь полную опустошённость, почти обреченность. Опущенные плечи, застывшая на смуглом мужественном лице боль. Ещё год назад жгуче-чёрные волосы начали седеть. Не от радостных эмоций. Она понимала это. Искрящиеся ласковые карие глаза потухли. Не сладко ему здесь. Совсем не сладко. И не потому что ностальгия заела, нет. Потому что он не нашёл себя. Он не чувствует себя мужчиной, полноценным человеком, потому что не востребован в Германии, его знания и способности здесь никому не нужны. 
-Так что скажешь, Лиля-джан? - негромко повторил муж. Его гнев прошёл, осталась лишь тупая, непроходящая боль, - Поедем домой?
-Здесь теперь мой дом, - отозвалась жена и нежно коснулась его руки.
Он резко одернул её, словно ошпарился. Его взгляд стал холодным и жёстким.
-Карим, дорогой мой, - мягко начала Лиля, - Ну куда мы поедем? У нас даже квартиры теперь там нет! Где и на что мы будем жить? Подумай о детях!
Муж молча поднялся и направился в спальню. Разговор был окончен. Она не едет. Она не любит его больше. Он для неё лишь обуза, баласт. 

Карим уехал через неделю. Лиля буквально заставила его забрать машину, которую они купили в Германии на вырученные от продажи ташкентской квартиры деньги. Дети были в отчаянии, но выразили желание остаться с матерью. Лиля всю неделю до отъезда мужа крепилась, но едва машина выехала со двора, разразилась рыданиями. Сабит обнял её и увёл в квартиру. Несколько дней Лиля не могла даже разговаривать. Она онемела от своего горя. Потом понемногу вернулась к работе и домашним делам. Потянулись серые унылые будни. Старшие мальчики учились в школе. Алик ходил в детский сад. Её родители приняли отъезд зятя со скорбным неодобрением. Мать сказала, что знала всегда, что этим и кончится. Нечего было выходить замуж за чужака. Не пара он дочери, хоть и хороший человек. 
-Разведись с Каримом и устрой свою судьбу! - советовала она, - Ты ещё молода!
-Моя судьба уже устроена, мама! У моих детей есть отец!
-Ну и где он? Что-то не видно.
-Мама, мне никто не нужен, кроме него, понимаешь?
Пожилая женщина только качала головой и жалела дочь.

Мать Карима была счастлива, что её дорогой сыночек вернулся. Она не знала, чем ему угодить. Чтобы удержать сына возле себя, она стала тщательно подбирать ему жену. Пригласила в гости молодую вдовушку, чтобы познакомить её с сыном. Карим даже не вышел из своей комнаты. Старая женщина решила, что сыну нужна совсем юная непорочная девушка, и все силы бросила на поиски. Отец Карима не понимал пустых усилий жены и только мрачно посматривал на сына. Так прошёл месяц, в течение которого Карим ни разу не позвонил в Германию. Зачем душу травить? Кому легче станет от их разговора? Но в душе Карим признавался самому себе, что не выдержит, едва улышит нежный родной голос, который он так любил. Не выдержит и примчится назад.
Поздним вечером отец с сыном уютно устроились на топчане под виноградником. Дневная жара спала, воздух был прогретым и наполненным ароматом роз. Пьянящим ароматом, знакомым с самого детства. Карим налил в пиалу чай и протянул отцу.
-Никогда в нашем роду дети не росли сиротами при живом отце! - с упреком сказал старик, - Как же ты мог так поступить - бросить жену и сыновей?
-Отец, мне там делать нечего! Я не могу сидеть на шее жены! - возразил Карим.
- Эх, ты, мужчина! Ты хоть что-то предпринял?
-Я искал работу... Для меня там ничего нет.
-Значит, сам придумай что-нибудь! Машины гоняй и продавай здесь, но не сиди, сложа руки! Там же твои дети! Там твоя женщина! Да что с тобой, Карим? Ты всегда был сильным. Я гордился тобой! - с горечью проговорил старик, - Не пойму я тебя...

-Здравствуй, Лиля-джан! - ласково прозвучал по телефону голос мужчины, - Как ты там? Не забыла ещё меня? - шутливо спросил он.
-Каримчик! -радостно отозвалась Лиля, - Мой родной, любимый...Наконец-то!
Муж подумал о том, что у него, кажется, есть шанс, перетянуть её в Ташкент.
-Лиля-джан, ну что ты решила? - деловито спросил он, - Приедешь домой?
-Нет, Карим... - упавшим голосом ответила жена, - Мой дом теперь здесь... 
-Как дети? Здоровы? 
Карим отдал бы сейчас всё на свете, чтобы оказаться рядом с ними. Подхватить на руки малыша Алика, обнять Сабита и Заира, расцеловать жену. 
-Да. Скучают по тебе и ждут.
-А ты? - осторожно спросил он, -Ты ждёшь меня, Лиля-джан? 
-Жду...Я люблю тебя, Карим, - нежно проговорила она, - Возвращайся, милый...
-Я тоже люблю тебя...
Лиля заплакала. Ему нестерпимо захотелось прижать её к груди и утешить. Вытереть с любимого лица слёзы и поцеловать в губы. Он помнил их вкус.
-Я приеду, только не плачь, Лиличка, - пообещал он, - Не плачь, джан...
-У тебя хоть деньги есть на дорогу? - сквозь слёзы спросила она.
-Ты что позволяешь себе, женщина? - с напускной строгостью произнёс Карим, - Или я уже для тебя не мужчина?
-Не валяй дурака, родной. Тебе есть на что приехать?
-Есть. Я хорошо продал машину, которую пригнал из Германии. А деньги не тратил. Тут живу на всём готовом у своих стариков. Что тебе привезти, милая?
-Себя... Только себя, Карим! Мне нужен только ты...
-Я закажу билет на ближайший рейс, - растроганно промолвил муж. Его голос предательски дрожал. Он помолчал и тихо добавил: - Мне тоже нужна только ты...

Сидя за уставленным явствами столом, Карим не мог налюбоваться на свою семью. Дети без умолку болтали, бурно выражая свою радость по поводу его приезда. Маленький Алик не слазил с его колен и то и дело обнимал могучую шею отца. Старшие сыновья наперебой рассказывали, как плохо им было без него, как мама ночами плакала в подушку. Карим ласково посмотрел на жену и тепло улыбнулся. Её ресницы затрепетали и глаза засветились любовью. Как же он любил этот мягкий ласкающий свет! Как любил этот румянец смущения на бледных щеках! Кажется, целую вечность он не видел её, свою дорогую Лиличку! Она заботливо подкладывала ему в тарелку еду и время от времени касалась его руки, словно хотела убедиться, что он рядом с ней, что это не сон.
На следующий день к ним пришли в гости соседи. Карим с Лилей как-то сразу сразу с ними подружились, когда сняли квартиру. Генрих с Джессикой были чуть старше супругов и у них была пятилетняя девочка, которая приходила играть с Аликом. Благодаря малышам и родители стали встречаться, и их общение переросло в дружбу.
-Я знал, что ты вернёшься, Карим, - с улыбкой проговорил Генрих, - У тебя такая хорошая семья! И жена готовит вкусно - в ресторане так не накормят, как она!
-Сегодня плов Карим делал, - сказала Лиля, - И шашлык он мариновал.
-О! Карим, да ты настоящий повар! - воскликнула Джессика, с аппетитом уплетая эту вкуснятину, - Тебе можно кафе своё открывать!
-Да, куда мне! - махнул рукой хозяин, - Какой я бизнесмен?
-Слушай, это отличная идея! - поддержал Генрих жену, - Я могу тебе помочь с оформлением документов. И бизнес-план помогу составить, чтобы ссуду взять.
-И Лиля сможет работать в кафе, - загорелась Джессика этим проектом. 
Карим пожал плечами и задумчиво посмотрел на жену. А ведь, действительно, почему не рискнуть? И Лиля всегда будет рядом. А там и мальчишки подрастут и помогать станут. Денег не так много на раскрутку дела, но вполне хватит на самое необходимое. Да и ссуду взять можно.
-Ну, что ты притих? - рассмеялся Генрих, - Страшно? Вытянешь! Немцы любят вкусно поесть. Главное, ассортимент обеспечить. Подумай, Карим...

Карим подумал. Они с Генрихом носились, как сумасшедшие, несколько месяцев, оформляя документы, подыскивая помещение, закупая оборудование и посуду. Кафе было небольшое - на десять столиков, но уютное. Карим с Лилей устроили презентацию и разослали рекламу. Генрих обеспечил немецких клиентов, Карим - русских. Людям понравилось. Плов, шашлык, чучвара, манты, самса, лагман, различные салаты. Восточные сладости и многие другие блюда были приготовлены исключительно. Постепенно появились постоянные клиенты. Большинство из тех, кто работал поблизости. Кто-то забегал в кафе во время обеденного перерыва и закупал несколько порций для сотрудников, оставшихся в офисе. Лиля ловко упаковывала блюда в пластиковые коробочки, которые предусмотрительно заказал Генрих, зная привычку людей перекусывать на ходу. Кто-то приходил и устраивался за столиком, наслаждаясь едой, не спеша. Обычно это были пожилые люди, для которых кафе стало местом встреч. Иные клиенты, возвращаясь с работы, покупали горячие вкусные блюда, чтобы не возиться с ужином. Прошёл год. Дело медленно, но верно процветало, и Карим принял на работу двух парней. Самому управляться было не под силу. Лиля больше не работала. Она ждала ребёнка. Супругам очень хотелось девочку. Карим горячо уверял жену, что так и будет. Он был доволен. Теперь всё в его жизни складывалось вполне удачно. К нему вновь вернулись уверенность в своих силах и самоуважение. И он снова мог заботиться о своей дорогой Лиле-джан. Каждый вечер, уходя с работы, он смотрел на вывеску своего кафе "Звезда Востока". Его кафе, его гордость, крохотная частичка Родины, которую он часто видел во сне.