|
Последний день весны (Veronique) |
| Она была счастлива. Запах цветов кружил светлую голову Вероники, находил в ее мозгу чувствительные точки и поражал их неумолимо. Ей хотелось плакать от радости и какой-то счастливой обреченности. Солнце рушилось беззвучным водопадом, дарило себя ей и Земле, не скупясь. Где-то, между Солнцем и Вероникой, в застывшем пространстве, плыла Венера и жадно отбирала частичку света себе. На небе, высоком, как стройные кедры, нет даже выше их, плыли легкие замысловатые облака; и мысли Вероники, оторвавшись от ее переполненной запахами головы, устремлялись за ними, а затем все дальше и дальше, пока их не охватывал жестокий холод и сумрак вечной ночи. Но они, не останавливаясь, продолжали путь к новому и неизмеримому. Они оставляли ее наедине с облаками, непонятными и величественными айсбергами, так похожими на разных зверей и мамины слова, звавшие ее к обеду: "Верона-а-а!" Завтра. Завтра! Сплав нереально прекрасной действительности и предвкушение уже, казалось, наступившего многообещающего будущего приводил Верону в неимоверный экстаз. Ее мозг разрушался от мимолетных, невообразимых желаний. Слиться с землей, раствориться в ней, стать ее частичкой, раскинуться телом на сотни расстояний, покрыв бескрайние поля, долгие горные хребты, континенты Ей хотелось кричать. Кричать очень громко всякую чушь и одновременно прыгать выше головы. И она прыгала и кричала и падала на уходящий за горизонт ковер цветов, прикрытый, будто толстым одеялом, слоем густого пьянящего настоя. Зарывшись с головой в пахучую траву, Вероника попадала в другой мир - суетливый и жестокий, справедливый и бесстрашный. Это был их мир, свой собственный, со своей радостью, радостью безусловной, радостью существования. Она сдунула крошечного, симпатичного ей, но явно обнаглевшего муравья со щеки. "А может она вселенная?" - Вероника резко села и широко раскрыла, блеснувшие дерзким открытием глаза - "Ее центр, к которому тянуться мириады прочнейших нитей, обуславливая развитие всего?" Пыльца осталась на кончике носа, любопытного и вызывающе милого, ткнувшегося за неизведанным в необычайное соцветие и сочетание миниатюрных форм. Внимание Вероники, чуть уставшей от необычной жары и слегка испачкавшейся о траву, привлек томный речной залив, соблазнительно мерцающий прохладными искрами. Она озорно оглянулась и, сбросив с себя платье, кинулась в неторопливую воду, пытаясь ее хоть немного расшевелить, крича, чтобы та текла быстрей, и неистово молотила по прохладной многотонной массе руками и ногами, распугав всю живность в округе и расцарапав себе коленку о дно. Выйдя из воды, Вероника, расставив широко ноги и подняв руки к небу, зажмурила глаза и широко улыбнулась Солнцу в ответ на его пристальные объятия. Она любила Солнце и любила воду. Но большая и страшно ревнивая звезда даже сквозь закрытые веки выжигала в ее глазах веселую карусель переливающихся разноцветных фигурок. И Вероника с заразительным криком "У - ух!" бухнулась на тонкий курчавый ковер прибрежной полянки. Не отрываясь, смотрела она, как вздрагивают под теплым ветром собравшиеся и затвердевшие после купания соски, в крупных каплях воды, задержавшихся на темнеющих неровностях. Она погладила себя по груди, едва коснулась. И мимолетное прикосновение накрыло ее неописуемым восторгом. Вероника закрыла глаза. Солнце сушило ее тело, поднимая волоски, обдавая жаром мелких мошек, пролетавших над уже прогретыми, тускло блестящими бедрами. Кожа сохла, эластично натягиваясь на Веронике. Ее нагую и беззащитную слегка покалывало. Не открывая глаз, тонким пальчиком она провела по телу снизу вверх, загнав себя в глубокий обморок наслаждения. Завтра! Завтра она улетала на далекую планету, на бескрайние голубые пески, омываемые бирюзовой водой. В беспредельные лабиринты венерианских кораллов, причудливой сетью опутавших зияющие глубины океана, уходящие вниз на сотни километров, освещая себе путь в пропасть времени; каждая клеточка, которых светилась нежным аквамарином, наполняя тело океана густой жизнью. И она станет клеточкой этого тела, бездумной бабочкой в его бесконечных течениях, питаясь теплом стен коралловых лабиринтов, сотни лет поглощая безмерную радость, радость движения. Через неделю, по прилету на голубую планету Вероника перерождалась в Венеру - венерианскую русалку. Она этого достигла, смогла. Она будет Венерой!.. Бесполая игрушка океана, беззаботная хозяйка мира; мира вне борьбы и выбора, вне возможности и границ; мира совершенной гармонии. Ветер, теплый и ласковый, большой мягкой ладонью гладил поле и раскинувшуюся на спине, устремленную к Солнцу и центру самое себя, Веронику, находя в ней тайны и тайные места. Находя ее красивой, безгранично красивой. Никогда. Никогда она не увидит леса; не вдохнет его смолистый раскаленный дух; бесполая игрушка океана. Не унесет ее в сладкие грезы нежное дыхание ветра, запутавшегося в легком пушке над бедрами. Никогда она не погладит травы, не ощутит на ладони терпкого прикосновения. Беззаботная хозяйка мира. В голове Вероники не было мыслей и не было чувств в ее сердце, ничего не было; только теплый майский ветер гулял по опустевшему вместилищу разума, ловко жонглируя несколькими словами; самыми близкими. Земля. Мама. Мечта. Венера. Мечта Вероника была счастлива. И, вдруг, ей захотелось пройтись на руках. Она задорно вскочила и, чуть оттолкнувшись, встала на руки. Не удержалась и упала лицом в мягкий полевой цвет. Вероника лежала нагая, закрыв глаза, и полною грудью вдыхала запах Земли. Был последний день Мая, последний день весны.
|
| Вернуться... |
| Галицкий Даниил |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |