|
Такие, брат, дела... |
| - Простите, у вас свободно? - Нет - Я присяду? - Как хотите - Спасибо Ждете кого или просто отдыхаете? - Допустим, что отдыхаю. Вам-то что? - Как это что?!. Если отдыхаете, будем вместе отдыхать - Вы уверены?! - Нет, я спрашиваю - Не много ли вопросов! Вы что, молодой человек, следователь прокуратуры? - Нет, музыкант. А вы? - Что я? Опять вопросы! - По логике, если не спешите домой, значит не работаете, да и не замужем - Экстрасенс какой-то, а не музыкант. Учусь я, в меде - Ясно. По призванию? - Допустим. А вы уж точно великий Паганини?! - Зачем же так. Кому сейчас хочется быть великим? Нет. Я простой, рядовой гитарист. Шесть вечеров в неделю "Эх, Одесса - жемчужина у моря" Ресторан "Спорт", гостиница "Спортивная". Бывали? - Только вас не видали! - Ага. Значит, месяца два уже не были. Точно? - Больше. Я по ресторанам не хожу - А я только полтора месяца, как из армии вернулся и сразу в родные пенаты. Скучновато, конечно, но огляжусь, там видно будет. Кстати, как вас зовут? Впрочем, можете не спешить. Знаю, у вас красивое имя. Угадал? - Анастасия - О, Нас-тя! А меня Иннокентий, только не Смоктуновский - Заметно. Счастливо отдыхать дальше Она встала и медленно пошла по освещенной трещащими фонарями аллее, среди ароматных кустов и пустых скамеек. Свежий ночной ветерок трепал ее стриженные волосы, пузырил короткую модную юбку, обнажая стройные ноги в неестественно белого цвета колготках Ой-ля-ля! Что за ваятель ее созидал?! Скорее за ней, осел, длинноухий! Он не узнавал себя в этот миг. Вперед его толкала невесть откуда взявшаяся дерзость - Настя! Не так быстро, я тебя провожу Она остановилась - Мы уже на "ты"?! Мой дом тут, за углом, так что провожать не стоит. Да и не нуждаюсь я в провожатых - Сразу видно, не жила на Кавказе! Там есть обычай. Если поздно вечером женщина возвращается домой одна, то встретившийся ей мужчина, как бы и куда не спешил, должен ненавязчиво проводить ее до калитки - Хороший обычай. Ну, что ж, пойдем Поначалу шли молча. Храбрость тут же улетучилась, как только отпала необходимость преодолевать сопротивление. Но он старался держать "хвост пистолетом" - Второй час. Предки, поди, компрессы друг другу ставят - дочь загуляла! - Я у мужа живу. - Интересный поворотец! Ну, и как муж реагирует на такие вот вечерние моционы жены? - Еще не знаю - То есть? - То и есть, что поняла сегодня Впрочем, тебе-то что? Навязался провожать - провожай! В душу только не лезь! У тебя сигарета есть? Дай! Она всеми легкими жадно втянула в себя порцию дыма, блаженно прикрыв серебристые от косметики веки - Понимаю, неразделенная любовь. Она любит его, а он другого. Ну, что ж, вполне современный молодой человек - Не хочу оправдываться перед первым встречным. Дело не в том, кто кого любит или не любит. У него другая жизнь - Эта фраза напоминает мне цитату из судебного дела о бракоразводном процессе. Но меня всегда друзья предупреждали, что хорошее дело браком не назовешь. Где ты была раньше - дал бы дельный совет. Бесплатно! - А где был ты раньше, тоже мне, Софокл! Она тщательно затушила сигарету о край стоявшей рядом скамейки - Прощай, музыкант-философ, дальше провожать не надо - А телефончик? - А зачем? - Такая молодая, современная, интересная женщина и не знает, зачем дают мужчинам телефон! Феноменально! Я начинаю понимать, что тебя продали в глубоком детстве, за солидный калым в богатую семью - Что ты понимаешь! - огрызнулась она и быстро пошла к монументальному зданию, утопающему в тени шумящих тополей Остановилась. Он этого уже не видел, но понял по внезапно затихшему стуку ее шпилек - Музыкант! Ты еще здесь? Дай мне свой телефон Он быстро побежал на голос - Я уезжаю скоро на юг. Ресторан закрывают на ремонт Может махнем вместе? - Нет! - Почему? - Я сказала, нет. Ты не так меня понял - Настя Анастасия! Да нет же, я не такой. Это ты меня не поняла. Это маска. Ну я думал, что так лучше Не мог же я сказать, что работаю простым архивистом.. И зовут меня просто Слава. Я же знаю, таких женщины не любят! - Да что ты знаешь, дурак! Она заскочила в подъезд, и через мгновение лифт уносил ее на верхние этажи В темноте он с трудом нашел кусок кирпича и безнадежно вывел на асфальте домашний и рабочий телефон и подпись "Архивист" За окном в бешеном галопе проносились темные деревья, изредка мелькали фонари на станциях и полустанках, на мгновение освещавших купе блеклым светом. Иногда натружено скрипели тормоза, вагон слегка дергало, и он замирал на несколько минут, чтобы вскоре все так же бодро бежать по рельсам Вячеслав тупо уставился в одну точку на потолке. Лежа на верхней полке, он вспоминал ее глаза в "серебре", короткие белые волосы, словно пух, взбитые феном на голове, пахнущие земляникой губы. Вспоминал и не верил Она позвонила на третий день от подруги. Его долго искали по хранилищам и, наконец, нашли в курилке. Взбешенный, что не дали докурить, он резко поднял трубку и, услышав ее звонкий голос, не мог произнести ни слово. Куда же девалась та ночная дерзость?! Проблеял что-то жалкое, неразборчивое. Вечером встретились. Потом еще и еще Настя оказалась жутко ранимым и хрупким человечком. Натерпевшимся и страстно жаждущим любви. Прожив четверть века, она так и не нашла своего бабьего счастья и людского понимания. И он, как преданный щенок, готов был зализать все ее раны и болячки, охранять и защищать любимую всю жизнь Внизу кто-то громко захрапел. Решил пойти покурить. Быстро соскочил, на ходу разминая сигарету, направился в тамбур. К его удивлению, в столь поздний час, там попыхивал папироской пожилой мужчина И здесь не дают покоя! А впрочем, нет, братец, от такой любви с ума сойти можно! Да, да! Она права. Надо было подумать вдалеке друг от друга. Настя не хочет повторить ошибку, да и мне ошибки ни к чему. Но отдых она мне отравила. Пора что-то решать по приезде! - Интересно, какая следующая станция? - словно камни в пустой колодец упали его слова Мужчина молчал, весь погруженный в свои мысли. Он лишь редко рассеянно поглядывал то в окно, то на кончик дымившейся папиросы, нервно мял ее, протяжно вздыхая А за стеклом качалась непроглядная мгла южной ночи. Она походным плащом накрыла отдыхавшую землю, тысячи мерцавших звезд и яркий золотистый диск луны украшали ее ткань, но не могли придать ей светлых тонов. Она расслабляла, успокаивала, убаюкивала Докурив сигарету, Вячеслав бросил окурок в никелированную пепельницу, прикрепленную к стене, и уже открыл дверь в узкий слабо освещенный коридор, как его остановил надтреснутый голос - Сынок,.. постой! Оглянулся. Сейчас он обратил внимание на простое обветренное лицо старика, часто испещренное мелкими морщинами у глаз. Впалые щеки, вздернутые в скорбной задумчивости брови, придавали ему печальный и усталый вид человека, понесшего большую утрату в его и без того, видимо, нелегкой жизни. Но почему-то больше всего обращали на себя внимание глаза, водянисто-серые, с поволокой. Они испытывающее осматривали Вячеслава. Мужчина словно хотел познать стоящего перед ним человека - Ты очень хочешь спать? - Да-а, вообщем-то, нет, - растерянно проговорил Вячеслав - Тогда покури, пожалуйста, еще, - теперь уже твердым голосом, с ударением на "пожалуйста", проговорил старик, протягивая початую пачку "Беломора" Закурили. Он долго шевелил губами, наверное, собираясь с мыслями, но не мог начать. И Вячеслав поспешил: - Вы тоже домой? Из санатория? - выпалил первое, что пришло на ум - Что-то вроде этого К дочери, она в Москве замужем, - и после очередной паузы он приподнял лоснящийся рукав старенького пиджака. - Вот тут, в тамбуре, на этом месте вечером сидел, курил. Вдруг открылась дверь и хлоп по руке! Он замолчал, скрывая волнение - Болит? - спохватился Вячеслав, заметив у него на пиджаке планку с наградами - Часы, золотые Вдребезги! Память. Полвека хранил. Да что часы! Жизнь вдребезги! - Да вы не волнуйтесь! Их отремонтировать можно Вячеслав резко умолк, увидев его искаженное лицо. Теперь серые глаза горели каким-то мрачным огнем - Может, еще по одной? - после долгого молчания он протянул папиросу - Нет, спасибо, свои сейчас принесу, в ваших уж больно табак ядреный Если честно, Вячеслав был рад, что уходил от старика. Конечно, война есть война, и ветераны любят удариться в длинные, теперь, наверняка, приукрашенные воспоминания. Да сколько их в книгах, фильмах! Нет, уж лучше запереться и лечь спать. Старичок должно быть "под мухой", вот и разговорился. Ничего, он и завтра охотно повспоминает С трудом в темноте взобрался на полку. Сразу лег на бок, чтобы уснуть. Но сон не приходил. Поворочался с бока на бок и вскоре опять стоял в тамбуре с сигаретой во рту, удивляясь неожиданному вопросу: - Ты когда-нибудь танк видел? - Конечно - А как близко? - Совсем рядом. В армии, правда, не довелось, в авиации служил, самолеты обслуживал. А вот в школе когда учился, видел. Нам танк для игры "Орленок" давали - Нет, браток, это не то, - сказал старик с явным укором. - Когда первый раз на передовой и танки прут на тебя, прости, у многих в штанах хлюпать начинало Он надолго погрузился в тяжелые воспоминания, и только глубокая тень, бродившая по его широкому лицу, выдавала то, что сейчас творилось в его душе - Не успел лейтенант, - после долгого перерыва выдохнул старик. - Остались часы И они шли, с разбитым стеклом, с искореженными стрелками. Стучали себе, совсем, как живое человеческое сердце. А лейтенанта не было. Теперь и часов нет. Полвека берег да не сберег! Он здорово разволновался, полез в карман за валидолом. Привычным движением забросил таблетку в рот и уставился в темное пятно окна Начал опять неожиданно, все так же что-то высматривая в заоконной мгле: - Демобилизовался только в пятьдесят шестом. Знаешь, так врос в солдатские сапоги, так свыкся с казарменной койкой, что не одну слезу обронил, когда с однополчанами прощался. Думал, что другой жизни и не бывает Сборы быстрые. Вещмешок за плечо, да часы лейтенантовы, вот и весь мой был гардероб. А дорога с Дальнего Востока на Ростовщину оказалась долгой. Так что и обжениться в поезде успел. Ладная была дивчина, шустрая такая, что даже не помню, говорил ей какие ласковые слова, только приехали мы домой уже вместе. Правда, не то чтобы домой, хату-то нашу с родителями еще в августе сорок первого по ветру развеяло Ну, стало быть, начинал я кочегаром при железнодорожном вокзале, а она в кассе билеты продавала. Общежитие нам дали. Тут только свадьбу и сыграли. Восемь лет счастья подарила мне Вера И дочку Тосю на прощание. А вот родов не выдержала, померла Он резко осекся, отвернувшись к окну Вагон слегка качнуло. Тронулись. За окном проплывали размытые силуэты рождавшегося в лучах восходящего солнца города. Красота! Все-таки жаль, что Настя не поехала. Он уже порядком соскучился по ней - Дочь, поди замуж уже выскочила? - скорее ради приличия спросил Вячеслав.. - А, да, вы же говорили Старик промолчал в своей манере. Потом опомнился: - Слушай, а ведь кубрик мой освободился. В Орле никто не подсел. Так пойдем ко мне в гости. Как звать-то тебя? - Вячеслав. А вас? - Матвей Игнатьевич. Пошли, Слав, теперь вряд ли кто из новых попутчиков объявится - Ага. Я только вещи перенесу, да и проводника предупредить надо Они удобно устроились в купе, отсоединившись от внешнего мира тонкой дребезжащей дверью - Сейчас бы еще чарку, - задумчиво произнес старик. - Не знаешь, когда ресторан откроется, а то что-то разволновался да растрепался я с тобой. Да, а спать-то не хочешь? Но Вячеслав его не слушал. Он что-то искал в сумке и, наконец, извлек оттуда бутылку грузинского коньяка и коробку конфет. Для мужиков архивных заготовил, конфеты - Насте. Да чего уж теперь! - Хорошая штука! - глубоко выдыхая и причмокивая, произнес Матвей Игнатьевич. - Нет, нет, спасибо, конфеты не ем, это ваше баловство, а вот подобную жидкость иногда пивали. На фронте, в конце войны. Всякие там, трофейные. Погоди, погоди! Когда ж я все-таки еще пил коньяк? Вспомнил, на дочуркиной свадьбе Поезд остановился. За дверью послышались шаги, все спешили на свежий воздух, размять кости - Пойдем и мы прогуляемся, - предложил Вячеслав - Хорошая идея. Пойдем Вышли из душного вагона на многолюдный галдящий перрон - Товарищи, остановка пятнадцать минут, - предупредила проводница - Скажи, Славик, ты женат? - заинтересованно спросил старик - Похоже, все идет к этому - Любишь? - До этого времени сомневался, сейчас думаю, что люблю - А что же изменилось сейчас? - Время. Время прошло, две недели почти - Две недели говоришь. Да, большой срок! Ну, а как ее родители, жалуют тебя? - С ними еще не знаком - Вот, вот. Стариков вы вспоминаете, когда вам тяжело, когда по головке надо погладить, пожалеть. А течет жизнь руслом, и старики вам не нужны - Вот только не надо! Не надо обобщать, всякие бывают, - твердо запротестовал Вячеслав. - Вот вы говорите с иронией: "Две недели - срок большой!" Мол, какое уж тут время соскучиться, чего-то решить!? А по-вашему, не было так? А как же сами рассказывали, жену-то свою тоже несколько дней знали. А послушаешь, ваше поколение все герои, а наши все так себе. В Афгане, вон сейчас прохлаждаются - Может и так Я и думаю, может, во мне этот хренов корень зла зарыт? Только уж больно дочь стало жалко. Она наломается у себя в больнице, уколов, клизм понаставит и бежит со всех ног домой, обед готовить, стирать. А этот полдня сидит, уставившись в одну точку. Потом вскочит и начинает малевать: люди на мертвяков похожи, а деревья чахлые, как в тундре. Кто ж за такую "красоту" платить будет?! Я, конечно, может чего не понимаю, это правда, грамотен не больно шибко, только как это можно месяцами на работу не ходить?! Дома за бабьей юбкой, будто не мужик. Скажу ему, а он молчит, махнет только рукой и молчит - Ты вот сам рассуди, - доставая папиросу, продолжал он. - Была у меня тысяча рублей. Все сбережения. И что, дочь настояла, купили ему костюм, туфли, пальто, шапку, доску какую-то рисовальную. И фють! Нету денежек! Я молчу, дочери виднее, конечно. Ну, думаю, ничего, сам будет зарабатывать и заживут как люди. Только не платили ему за его малевание. Скажу ему, что домой харч нести нужно. А он - я художник! Мне плакаты рисовать стыдно, мне расти надо. А сам уже, что ни вечер поздний пьяный домой скребется, от дружков своих бородатых Поезд тронулся натружено, рывком, и сразу мягко побежал по рельсам - А тут живопись другая начала вырисовываться. Вещи из дома стали пропадать. Дочь, правда, поначалу не унывала, меня успокаивала, говорила, что он вот-вот "соз-даст", пьфуты, пидорас проклятый. Вот тут-то он до часов лейтенантовых и добрался. Все ж таки золотые они. Сначала выпрашивал. Ну, я - ни в какую. Часы, объясняю, память о человеке, которому я жизнью обязан. Ну, тогда он дочь подговорил, и она их у меня и умыкнула - Да, история! Влипла ваша Тося в неприятную историю с этим замужеством - Да уж куда приятнее. Но только потом было совсем неприятно. На всю жизнь запомнил щелчки в воздухе в тот день, словно выстрелы на далекой передовой - это почки лопались на деревьях. И вот-вот казалось шальная пуля прилетит Она и прилетела - Вот так впервые после войны я оказался в больнице и сразу с инфарктом, - прохрипел Матвеич. - Глаза его увлажнились, чувствовалось, что ему нелегко говорить. - Тося дала часы мужу и тот отнес их в комиссионку. Хорошо, что их дорого оценили. Так что покупателей не нашлось. Дочь мне квитанцию оставила, а сама с мужем в Москву укатила. Это я пока в больнице лежал. А недавно объявилась, в Москву вот позвала. Еду, а часы вишь вдребезги! Вячеслав отстранено что-то жевал, мысленно представляя встречу с Настей Из забытья их вывел голос проводницы: - Подъезжаем, Москва. Вскочил, полез за сумкой. Попутно поинтересовался: - Матвей Игнатьевич! Может вам помочь с часами? Мастера найти? Вот мой телефон. Позвоните. - И он записал на клочке газеты свой номер. - А сейчас побегу. До свидания! Я же раньше, чем обещал. Сюрприз так сказать. Извините, что не могу проводить. Звоните! Истошным скрипом поезд возвестил о своей остановке. Вячеслав первым соскочил на платформу и тут же столкнулся с растерянной Настей. Слава удивился не меньше её: - Откуда ты? - Я?!. Я отца встречаю. И не знала, что ты приедешь Папа! Папа, я тут! Подожди, я сейчас вас познакомлю И она рванулась навстречу вышедшему Матвею Игнатьевичу Обалдевший Вячеслав только шептал: - Почему Тося? Анастасия?! Настя! - Такие, брат, дела, - протягивая руку для знакомства, пробормотал старик
|
| Вернуться... |
| Дорофеев Владлен |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |