|
Подборка стихотворений за 1998-2000 годы |
| Пролетая за окном. Ты летишь с верхушки небоскреба, И с асфальта будут соскребать Кожу, волосы, глаза и ребра, И все будут громко сострадать. Но тебе до этого нет дела, Ты уже давно не здесь, а там. Для тебя расписана дилемма, И окончен счет твоим грехам. Твой вердикт отдан Богам на роспись, Ангелы готовят пропуск в Рай. А я думаю, смотря в окно, "Хоть ссохнись, Но прошу тебя не умирай!". А ты шепчешь тихо: "Все нормально", - Пролетая быстро за окном. "Если бы меня не бросил парень, Я б сейчас была б в раю ином". Может быть, что к ней судьба не честна, Может быть, что так совсем нельзя, Ведь ее лишили в жизни места Не враги, не черти, а друзья. Тот, кого и ближе не бывает, Тот, кто должен вечно сохранять. Сколько в этом мире "улетает", Мир навек отчаявшись понять? Цыганская песня. Цыганка тихо шептала Далекую песню костра О том, как она потеряла Любовь на притоке Днестра. И песнь ее грустно вздыхала, Как девушка юношу ждет. И с песней ее я понимала, Что юноша мой не придет. Цыганские слезы застыли В горячих и черных глазах, Как будто глаза позабыли И ревность, и гордость, и страх. А я все ждала и, как прежде, Смотрю на цыганскую боль. Я жду с безнадежной надеждой, Одно утешенье - огонь. Монолог убитого. Сотни прочитанных книг... Вновь этот слышу обман. Шаг... и навеки убит, И не спасет талисман. Где ты? Далека черта, Мне не вернуться назад. С кем ты, великая та, Чей не забуду я взгляд? Я был убит за чертой. Как же цена высока! Сделал ошибку и той Не обладать. Далека Ныне ее нелюбовь. Где ты, убийца? Ведь ты Все отобрал. Снова кровь Смыла чужие мечты. Ты говорил о себе В мой самый гибельный час. Что ж, вот прощенье тебе. Помню огонь твоих глаз: Взгляд среди маски, не злой, Я ведь был мертв для тебя. Ты не скривил мне душой - Грустно вздохнул, уходя... Не райский сад. Ты думаешь, наверно, что свободен? А это только длинный поводок. Ты думаешь, что ты на что-то годен? Что уж добиться ты чего-то смог? В тебе есть сила, власть, гроза и боль, и смелость, Зачем ты зарываешь свой талант? Поверь, мой друг, что, как бы не хотелось, Ты должен знать: наш мир не райский сад. В тебе есть все! Чего ты ожидаешь? Никто помочь тебе не должен, это знай. О чем грустишь, мой друг? Какого Бога славишь? Мечтаешь о полете птичьих стай? Вперед! Поторопись, пока есть время. Всю жизнь, всегда ты бойся опоздать! Ты слышишь "Нет!". Ты веришь? Я не верю, Что ты сумеешь жизнь свою проспать. Беги, беги скорей к восходу солнца, К закату жизни ты не торопись. Обязан для себя всю жизнь, всегда бороться. Ты веселишься? Что же, веселись! Дурачься, только знай: себя погубишь. Не виновата я, и ты не виноват. И не люби всерьез, раз ты не любишь, Но помни вечно: жизнь - не райский сад. Ты - шут. Ты - шут, но увы, не Шико, Ты - шут, но совсем не Даль, Вернее не тот, кого Сыграл он. "А ты сыграй!" - Кричали тебе из толпы. И кем же ты стал? - Шутом. Теперь на вопрос "Кто ты?" Ответишь "Я - шут". Рабом В дурацком смешном колпаке Ты стать захотел, так что ж? Нет проку стране в дураке? Есть! Милый, смеши вельмож! Не хочешь? - Твоя судьба! Сорви же с себя колпак И крикни нам: "Навсегда Отныне я не дурак!". И глупые шутки шутить, И грубую фальшь скрывать Пора уже прекратить, Пора уже понимать, Что жизнь и судьба твоя Дороже улыбок "друзей". Начни понимать, и я... Начни понимать скорей! Идущий. И каждый день твой лес все гуще, И отлетает в сумрак старое. Кто ты? Ответь мне о, Идущий. Лица, поверь мне, не узнала я. Прошел вперед шагов и слов Количество уже не малое. Разбил и веру, и любовь, Но... отлетает в сумрак старое. Но ты все там, у камня зла, Его тепло тебя оставило. И виновата я сама... И отлетает в сумрак старое! И шепот роковых шагов Растреплет утро долгожданное. Ты раб чужих, чужих рабов. Вновь улетает в сумрак старое. И исчезает утро славное, Лицейский день, забылся Пущин. Лица, поверь мне, не узнала я. Кто ты? Ты - я. Как жаль, Идущий... Зеркало времен. В душе, как в зеркале времен, Вновь отражаются столетья. А сколько же погибло? - Стон. Скажи мне, Боже, кто в ответе? Я вновь читаю: победил Кого-то кто-то. Ах, как славно! А скольких, скольких он убил? Он сжег? Ни слова. Это странно... Я вновь читаю: получил Там кто-то остров или море. А сколько душ он изменил Людской соленой красной кровью? Судить мне трудно я жива, Я никого не убивала. Но счастлива ль была страна, Когда детей своих теряла? Уходят снова сыновья, Отцы уходят, внуки, братья. Что ж, не права, конечно, я, Но призываю вновь проклятья На тех, кто сыновей чужих Вновь посылает на погибель. Молись! Господь, помилуй их, Раз уберечь Ты их не в силе... Спящей девочке. Обними меня, девочка спящая, Хоть и спишь, все равно обними, И грехи мои старые тяжкие Хоть на миг, хоть во сне забери. Люди вновь говорят: "Снова молишься? Но из слова не сваришь ухи!". Только слово окупиться сторицей, Ведь вся жизнь моя - это стихи. Обними меня, девочка спящая, Как игрушку, что рядом лежит. Я умру, ну а ты, настоящая, Ты проснешься и будешь ты жить. Год за годом пройдет, как столетие, Ты сумеешь на жизнь подрасти, И, быть может, в стихах моих ветреных Для себя что-то сможешь найти. И, быть может, в аду, среди каторги, Я почувствую руки твои И чертей разнесу, да не ладаном, А слезой твоей первой любви. Шуршатра. Шорох, шорохи. Шурша, Потихоньку, не спеша, Льется в кофе молоко - День уже не далеко. Так спешит вперед весна, Нежной доброты полна. Шар царапает листы. Где-то? Где ты? Где же ты? Шорох, шорохи. Шуршит По бумаге вздох души. И меня, как моль, грызет Снова слово: "Он придет?". Снова ожидаю встреч. Он придет. Узнаю речь. Потихоньку, без обид, Он мне сердце исцелит. Шорох, шорохи. Шуршу Шоколадом. Попрошу Я его меня любить: Белый шоколад дарить, Лунный камень, лазурит, Книги. Странно удивит Просьба тихая моя. Он - подарок для меня. Мысль. Поэт не пишет по заказу, А если пишет - не поэт, Ведь мысль рожается не сразу, Не сразу же течет в сонет, - Она терзает тихой болью, Ведет и манит за собой, И наслаждается игрою, И разрывает сей игрой. Она проходит через небо, Стучится в душу, а потом Ворвется в строчки морем ленным, Осушит слезы, сгонит сон. Она приходит и мгновенье Не разбирает, День и час - Любой. Лишь было б вдохновенье. А как узнать? По блеску глаз, И по губам, что шепчут тихо Слова и строки среди вас. И строфы льются сердца криком, И труден будет этот час. Поэт не пишет по заказу, А лишь рифмует, если так, Ведь мысль - болезнь, души зараза, Когда не хочешь, гонит мрак. Странная любовь. "Мне всегда казалось, будто ты сама, Ты сама немного удивляешься, Что талантлива, красива и умна, Что в толпе ты сразу выделяешься. От каких Богов не знаю твой талант. Ты богиней для меня сама являешься. И что друг я твой, я сам безумно рад, Я всегда уверен был, что ты прославишься... Только все же замечаю иногда, Что в глазах твоих мерцает изумление. Ты одна, и я так рад, что ты одна. Ты всех лучше и любимей без сомнения. Ты любовь моя навеки, на всю жизнь. Я твой друг, и мне, поверь, не надо большего, Только снова повернись и улыбнись. Я так глуп, а ты достойна лишь хорошего. Ты не знаешь, почему тебе везет, Я уверен: ты достойней всех в везении. Без тебя мне и минута, словно год, Ты, как роза, ты колючее растение, Но шипы твои - оттенки красоты, Отражение и силы, и опасности. Для меня прекрасней всех лишь только ты, Лучше всех, да и любого в частности. Я готов тебе отдать всего себя, Только знаю то, что я тебе без радости. Я готов и на руках носить тебя, Но, увы, я не достоин этой сладости. Ты одна, и мысли снова о тебе, Ты прекрасна, словно солнышко весеннее. И служить тебе, мне, как служить звезде, - Просто с неба дар и озарение. Я люблю тебя, мой ветер перемен, Я ведь знаю, что и боль ты можешь выдержать. Без тебя, один, погибну я совсем, Без тебя, лишь только стержень нужно выдернуть. У тебя болезней звездных, знаю, нет, Ты одна, одна на свете, совершенная. Ты мне даришь отражений яркий свет. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КРАСАВИЦА БЕСЦЕННАЯ!". Долго-долго сумасшедший говорил, Погибая под ветрами хладнокровными. Если б знали вы! Он статую любил. О, Венера! Равнодушная и сонная. Сколько горя принесла своей красой, Глыба мрамора, пустая и бесценная. Как могла Любовь, ты быть, скажи, такой? Бесконечная и злая, как вселенная. Мой дом. Мой дом из четырех микрорайонов. Мой дом. Мой тихий дом. Мой старый дом. Не радостный, не грустный - просто сонный. Мой дом... Как трудно думать о другом! Мой старый дом, не Питер, не Столица, А просто выселки. Здесь не было Руси. К нему приникнуть и душой напиться Его печали, а потом просить, Просить прощения без страха, без ухмылки За то, что ухожу я из него. А это дом, и до последней жилки Жилец я в этом доме. Ничего Не сможет разорвать святые узы, Что созданы навеки, до конца... Мы - стебель из узлов и междоузлий. Я дочь его... И своего отца, Свой дом, страну, свою родную землю Я не забуду, не смогу забыть. И кров чужой родным я не приемлю, И дом свой вечно буду я любить. Мой дом из четырех микрорайонов, Смотрю я на тебя вновь из окна... Смотрю на всех, всех на расправу скорых. Мой дом. Тебя покину. Вновь одна... Гроза по глазам. Гроза по глазам... Это странное слово... Гроза по глазам, ухожу в никуда. Со мною пока не бывало такого, И больше не будет уже никогда. Я больше хочу быть свободной, чем праведной, А это, наверное, хуже грехов... Так кто ж я теперь? Да уж вряд ли узнаю я. И больше не будет сияющих слов. Гроза по глазам. Сочиню эпитафию И памятник мраморный сброшу с могил. Наверное, там тоже есть своя мафия... А я, уходя, не спрошу, как мир жил. Гроза по глазам. Мысли путают голову, Я снова иду, нет дороге конца. Я умереть уж столетье готовая, Ведь нет у меня в этой жизни лица. Кто здесь я теперь? Только лишь привидение, А призраком быть я, увы, не хочу. И нет у меня у такой сожаления... Я скоро навечно уже замолчу. Я буду идти, забывая о совести, Ведь нет же ее у меня уж давно. И я упаду, и исчезну я вскорости. Гроза по глазам, только мне все равно. То... То, что ты сказать хотел, Обнимая кость кастетом, То, что мог и что умел, То, что ты оставил где-то. То, что с плеч да с головой Сбросил, ношей окрестивши, То, что было не с тобой Помнишь, в небо отпустивший Все слова, следы и боль Разорвавший шорох слов? То, что сделал ты с собой, Отпустивший на пол кровь, - Жизнь оставив на земле, Сам сбежал навек отсюда. То, что ты поведал мне - Чудо, называл ты чудом. То, что ты сказать хотел, Не успел, не доглаголил. То, что мог и что умел, Ты забрал навек с собою. То, что видел, то, что знал Не вернуть... Какая жалость! То, что ты не понимал, Только это и осталось. Крест на могиле. Антенна на крыше, как крест на могиле. А сколько покойников в доме, как знать? Ведь мы не считали, кого мы убили, Построив гробы. Да и как сосчитать? Окно, а в окне (нет картины чудесней!) Маячат дома отражением сна. И глыбы бетона, как дикая песня, Меня день за днем снова сводят с ума. Антенна на крышу - вот выход в реальность, Мечта идиота, ввернутая в жизнь. Какая пустая, нелепая крайность! Гроб в тридцать два метра - считай этажи. Пустыми глазницами смотрят квартиры, Разбитый подъезд - как с руки костыли. И эта реальность меня победила, Я жить без нее не смогу. Увели Навеки да в книги реальности быта, Когда телевизора не было, нет, А я на кресте, я к антенне прибита, И капает кровь, оставляя свой след. Антенна на крыше, как крест на могиле, Под этим крестом схоронили меня. В бетон погрузили и вовсе забыли, Что я существую. Что есть где-то я...
|
| Вернуться... |
| Белая Ведьма |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |