|
Комната с масками |
В комнате было полутемно. Через плотные шторы пробивалась сиротливая полоска света, но она, конечно, не могла разогнать тьму. Мальчик, стоящий посреди комнаты, сосредоточено смотрел как раз на этот лучик света. Минуту назад, когда он только вошел сюда - в незнакомое ему пространство, его непоседливый взгляд пытался ухватить все предметы, но теперь, как бы поняв всю невозможность этой затеи, он сосредоточился на одном. Через некоторое время в комнату вошел мужчина лет шестидесяти. Он слегка сутулился, но фигура его была пластичной для такого немолодого возраста. Мужчина подошел к мальчику, дотронулся до его плеча и также внимательно посмотрел на солнечный луч, вальяжно разлегшийся на полу. - Учись у него, - произнес мужчина, указывая мальчику на луч. - Своим долгом он считает разгонять тьму. Но, видишь ли, старания его не всегда достигают конечной цели. Он разогнал лишь маленькую толику темноты, скопившейся в этой комнате. - Да, этот луч упорен - он никогда не отступит от своего. - Таким должен быть и ты. Даже если тебе не удается разогнать окружающую тьму, пусть будет уничтожена хотя бы ее часть... Но довольно об этом. Мужчина подошел к окну и рывком раздвинул шторы. Вся комната моментально оказалась залита светом. Даже в самых потаенных уголках ее не смогла спрятаться ночь. Мальчик зажмурил глаза, солнце тут же начало щекотать ему лицо. Пришлось загородиться ладонью. Когда он, наконец, нашел в себе силы взглянуть вокруг и открыл глаза, мужчины рядом не было. Мальчик сел на диван красного бархата и начал изучать комнату. Потолки здесь были непомерно высокими, хотя, может, так казалось мальчику из-за его небольшого роста. Мебели было совсем немного: только диван, на котором сидел мальчик, небольшой круглый столик из красного дерева на толстенькой ножке и два стула около столика, поставленные друг против друга. На белых стенах висели маски. Их было так много, что у мальчика начало рябить в глазах. Маски изображали старые и молодые, мужские и женские лица. По застывшей мимике можно было без труда угадать чувства, которые они выражали. Прямо напротив мальчика висела маска, губы которой были плотно сомкнуты, а глаза закрыты. Это лицо выражало полную беспристрастность к окружающему, и было спокойно, как гладь озера в тихую безветренную погоду. - Мертвый человек! - догадался мальчик. Над столиком он разглядел женскую маску, которая выражала бескрайнее веселье. Однако уголки ее губ так резко поднимались вверх, что по спине мальчика побежали мурашки, и ему стало страшно. Он шел вдоль стены, подолгу останавливаясь возле каждой маски. Казалось, что этот ребенок хочет запечатлеть в своем сознании каждую деталь увиденного. Иногда на лице мальчика начинали проступать черты той маски, возле которой он останавливался. Но вряд ли это выходило у него сознательно. Наконец мальчик остановился возле лица старого человека, которое все было испещрено морщинами. Больше всего мальчика поразил большой, явно находящийся в диспропорции с остальным, покатый лоб. Маска, хотя у нее и не было черепной коробки, явно думала о чем-то, и сосредоточенность ее мысли выдавал не только внушительный лоб, но и напряженно сдвинутые брови. Эта маска заинтересовала мальчика больше остальных, и сам не понимая зачем, он шепотом произнес: - Здравствуй, мудрец! И в это мгновение губы маски дрогнули, и она с трудом, словно преодолевая какую-то преграду, ответила. Маска говорила так тихо, что расслышать ее слова было возможно лишь с очень небольшого расстояния. Если бы сейчас в комнату вошел человек, он не услышал бы ничего. Но мальчик стоял совсем рядом, он ловил и впитывал каждое слово, которое произносила маска. Когда губы ее вновь сомкнулись, все вокруг начало кружиться вокруг совей оси. Перед глазами у мальчика замелькали радужные пятна, он потерял равновесие и вмиг очутился на полу. Он очнулся на диване из красного бархата. Шторы были задернуты, и комната вновь погрузилась в полумрак. Рядом с мальчиком на стуле сидел пожилой мужчина. - Что это было? Сон? - ребенок попробовал приподняться, но волевая рука ласково вернула его на место. - Нет, не сон... Я не знаю, кто из них и что сказал тебе. Но ты на всякий случай запомни это пророчество. - Пророчество? А что мне с ним делать? - Прислушаться и попытаться осознать. Хотя у меня есть друг, который все свои пророчества складывает в черную шкатулку, и забывает. Он говорит, что не ничего бесполезнее пророчества на будущее - свою ценность оно приобретает лишь в тот момент, когда сбывается. Свои сбывшиеся пророчества он продает за высокую цену на каком-то черном рынке. Их скупают коллекционеры - странные люди, потерявшие когда-то свою душу и пытающиеся найти ее в том, что собирают. В какой-то степени мой друг, возможно, прав. Так что это твое право выбирать, что делать с пророчеством. - О! Можете быть уверены: я сберегу его. Но ведь я еще и учиться сюда пришел. Когда же начнется моя учеба? - А она уже в самом разгаре. Мне кажется, что ты станешь прекрасным шутом. - Но я так и не понял, - виновато улыбнулся мальчик, - в чем будет заключаться моя работа, когда я выучусь и стану настоящим мастером своего дела? - Ты должен знать, что существует два типа шутов. Во-первых, это вечно веселый Арлекин, который забавляет публику своими шутками. И, во-вторых, это вечно печальный Пьеро, который веселит людей своими неудачами. Но, на кого бы из этих двоих не пал твой выбор, ты должен понимать, что все маски, которыми населена эта комната, носит шут. Он един во всех лицах. - А какой будет от меня людям прок? - Все очень просто. Шут - это человеческая совесть. Одновременно совесть всех людей на Земле и каждого человека в отдельности. - Я уже выбрал! Пожалуй, буду Арлекином. - Тогда, мой друг, тебе нужно завтра же отправляться в Китай. - Это еще зачем? - Там ты найдешь бамбуковую рощу (тебе укажут какую), свалишь понравившийся бамбук и сделаешь себе из него палку. - Но для какой цели?! - Арлекин - совесть, постоянно бичующая своего хозяина. На первых порах ты поучишься владеть палкой, а после смастеришь себе плеть. - Нет! Я не буду Арлекином. Я не хочу никого бить! Можно я стану Пьеро? - Но тогда тебе тоже придется ехать в Китай. - Почему это? - Там ты найдешь бамбуковую рощу, свалишь понравившийся бамбук и сделаешь из него палку. - Как? Опять?! - Пьеро - это совесть, которая сама себя бичует. Но нет ничего страшнее для человека, чем стоны бичующей себя совести. Ее владелец страдает гораздо сильнее того, которого наказывают. - Тогда можно я еще немного подумаю, кем быть? - Конечно! К этому ты можешь прийти только сам. От твоего выбора многое зависит. А пока поезжай в Китай и сделай себе палку из бамбукового дерева. Она сама подскажет тебе, как ее применить.
|
| Вернуться... |
| Берестова Анна |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |