|
Перевод с болгарского Ст. Семенов
- Уж как были все вы нехристями, так нехристями и остались!.. Всё ваше семя! Прости, Господи! - взбешённо сотряс воздух священник.
Лицо учителя растянулось в блаженной улыбке:
- Ну как же ты прав! Ой, ну как же ты прав, святой отец!
- Дед твой - безбожник, отец - безбожник, а ты... ты и подавно... И говорить нечего!.. - батюшка аж задохнулся от гнева и отвернулся от опротивевшей ему физиономии проклятущего просветителя на пенсии.
- Ну, а как же иной путь, отче? - учитель игриво подёргал своего неприятеля за тяжёлую рясу.
- Никакого иного пути нет! Путь у нас один - путь Христом начертанный! - твёрдо молвил распалённый поборник христианской веры, а головы так и не поворотил.
- А не спорьте вы! - вмешался тут дед Стоимен. - Прав ведь учитель! Вот я всё дивлюсь, батюшка: как же это тебя угораздило прожить бок о бок с нами... уж и подумать-то страшно сколько с гаком лет!..
- А ну, давай, дед!.. Давай-ка, утри попу нос! - оживился тут наш народец.
- Когда-то, давным-давно, все мы были одним целым! И были мы тогда настоящей силой! - торжественно изрёк старец.
- Да неужели ж ты ещё и те времена помнишь?! - язвительно ухмыльнулся священник.
- А всё равно, что и помню! Слышал я про то от своего отца, а тот - от своего и так далее... Значит, знаю я точно, что были все мы одним целым! И была у нас тогда своя крепкая вера! Мы единственные из всех народов создали державу для равных среди равных, по своему особому соображению, по своим законам. А потом пришли попы и нас разделили. И вот, большинство поверило в твоего Бога, святой отец, но кое-кто...
- Богохульствуй... Давай-давай, богохульствуй... - горько процедил священник и угрожающе затряс шевелюрой.
- ...Кое-кто всё же в новую веру так и не перешёл, да только и нашу-то - исконную - подзабыл со временем... Вот эти кое-кто и есть по-твоему безбожники да Фомы неверующие. А если без церемоний, батюшка, то ты тех так величаешь, кто в твоего Бога не верует. Я тебе вот что скажу: вера она у всех есть - на виду ли, глубоко ли в душе... - всё одно.
- И во что-же верят твои заблудшие овечки? - насмешливо осведомился святой отец.
- Да уж и не знаю, как это тебе и объяснить... Ты ведь - безбожник по-нашему-то... - дед Стоимен почесал загривок и смиренно опустил голову.
- Несешь всякую ахинею! Эх ты, нечестивец!..
- А ты сам-то вот подумай, что нам за прок в твоей вере. Ведь было на наших землях государство византийского образца? Было! Было да сплыло - рухнуло под напором османцев! Потом примерили мы на себя европейские одёжи. И что же? Пришли коммунисты и мигом всех переодели! Всю нашу Европу прахом пустили - камня на камне не оставили. Стали мы наново огород городить - по-коммунистически. Только, значит, огородили - американцы уж тут как тут! И эти - со своими порядками... Так вот и получается: всё, что мы по чужим законам да с верою в чужих богов пытаемся соорудить на нашей земле - всё это не про нас. Кругом - чужая воля: одни нас под себя кроят, другие - перекраивают. Вот, если мы снова отстроим государство по нашим стародавним исконным законам, тогда против иноземной воли выстоим. Иль ты, язва, мне не веришь? А?
- Вразуми тебя Господь, несчастный человек! - священник перекрестил Стоимена.
Дед усмехнулся и неожиданно оживился:
- А давай-ка верами померяемся! А?
- Как это? И что ж это такое у нас получится?
- Ты своего бога о чуде помолишь, а я - своего. А там посмотрим, чья вера сильнее, чей бог - могущественнее. - хитро прищурился старик.
- Ишь ты куда! Совсем спятил! Так веру не испытывают! То тебе не соревнования на стадионе! - святой отец тяжело погрозил всем присутствующим прямым пальцем и быстро перекрестился.
- Ну, хорошо! Тогда я попрошу своего бога, хотя он и не бог по-твоему, оторвать меня от земли, вот как я есть - прямо со стулом, и продержать в воздухе. Ужо потом и ты то же самое повтори, если захочешь, конечно. Или выдумай что помудрёнее, позаковыристей... А я посмотрю, насколько твой бог силён да какова твоя вера в него, хе-хе...
Священник ничего не ответил, а только что-то часто зашептал в бороду.
Вдруг гомон в корчме, доселе с каждой минутой усиливавшийся, мгновенно оборвался и все мужики уставились на Стоимена: стул, на котором преспокойно сидел старик, уже оторвался от земли и медленно поднимался в воздух.
- Сатана! - прохрипел батюшка и всё кругом осенил крёстным знамением.
Стул тем временем перестал отдаляться от пола и завис на высоте двух вершков. Тишина в заведении настала нестерпимая. Даже святой отец прекратил бормотать да креститься и рот открыл.
И тут откуда-то сверху все услышали голосок Стоимена:
- Хе-хе-хе! - и увидели болтающиеся в воздухе дедовы изношенные синие матерчатые туфли.
Мужички, все - как один, вперели свои взоры в старика, восседающего на невесомом стуле и то и дело сучащего по-детски ногами да прихе-хекывающего. Вот так и парил надо всеми Стоимен Николов Иванов аж целых десять минут. (Учитель засёк время по своим часам). Наконец, под мерное сопение зрителей стул стал медленно приближаться к земле и осторожно встал сразу на все свои ободранные лапы. Тут же по корчме разнеслось лёгкое дыхание и стены содрогнулись от восторженных возгласов да диких воплей.
Священник наскоро подобрал рясу и выбежал вон, разгневанный, обиженный и огорчённый. Уже на следующий день бабка Маруша трещала на всю округу, что, мол, видела она, как поп очумело пронёсся по селу, вбежал в церковь и не выходил оттуда аж до самой зорьки.
А в ту ночь село бушевало без удержу: поселяне бузили, что твои разбойники на привале; пили всё без разбору, словно змии зелёные; да выли на луну, будто волки. Ой-ой-ой...
Довольный, с широченной, как у парной репы, улыбкой рёк дед Стоимен на ухо учителю:
- Это и не Бог даже, а другое что-то... Я уж и позабыл, как точно мы его тогда величали-то. А ведь силён всё ещё, а? Силён! Ну вот и говори теперь, что мы...
- ...Есть два пути!.. - отсёк учитель, еле ворочая одеревенелым от выпитой ракии языком. - Пойдём одним - выпадут на нашу долю беды и страдания, другим пойдём - обретём спасение и воскреснем...
- Точно так! - гаркнул одобрительно старик, резво оседлал стул и бешено закружился по корчме.
А мужички тотчас горячо подхватили какую-то странную песню на незнакомом языке:
Ужасное страхотище нам белый свет затмило.
Не знаем и где ему конец и где ему могила...
|
