|
Я придумал Алису. Эту невероятную блондинку с серыми глазами. Я даже и не думал, что это получится. Просто так, однажды, сидя в темной пустоте ночного клуба, затаившейся в табачном дыму.
Мне было грустно и одиноко, уже давно я не чувствовал себя таким уставшим и озабоченным рутиными делами, когда вдруг в моих мыс-лях появилась она. Осторожно постучавшись в мою дверь и, подождав разрешения, вошла и тихо присела в уголке.
Сначала я даже не обратил на нее внимания, думая что это такой же обычный посетитель как и всегда. Но обычные посетители сразу на-чинают лезть со своими вопросами и предложениями, она же не гово-рила ничего, молча размышляя о чем-то своем, видимо ожидая, что я сам заговорю с ней. Наверное, слишком долгая тишина немного оза-дачила и смутила ее. Ведь в своей повседневности на таких людей сра-зу обращаешь внимание. Они привлекают к себе своей необычностью. Взгляд просто вырывает их из толпы и неотступно следит за ними, в надежде, что они не пройдут мимо и остановятся, чтобы перекинуться парой слов с незнакомцем.
Хотя назвать это необычностью тоже было бы крайне нелепо, по-тому что в каждом из них заложен некий эффект непреднамеренного присутствия. Множество тем и вариаций. Одни необычны своей кра-сотой и привлекательностью, другие - телом и окраской волос, третьи - душой и умом, хотя на вид абсолютные серые мыши, копошашиеся в рутине жизни в борьбе за свое выживание. И со временем глаз пере-стает в первую же секунду делить их на черное и белое - нет ни чер-ного, ни белого - это больше похоже на радугу, но не семи цветов, как обычно, а гораздо большего, в которой переплетены все цвета и крас-ки со множеством их оттенков. Лишь только потом, когда одни краски исчезнут, а другие потускнеют, когда оттенки ярко-красного станут темно-синими или, например, бежевыми, можно будет точнее опреде-лить их принадлежность к какому-то одному из двух основных вари-антов.
- Привет. - Видимо Алисе надоело молчать.
- Привет. Ты кто? - Я развернулся в кресле и вопросительно по-смотрел на нее. Мой вопрос привел Алису некоторое замешательство, это я увидел по ее удивленному взгляду.
- Я - Алиса. Ты сам придумал меня.
- Ах, да, конечно. Алиса. - Невысокая. Блондинка с серыми гла-зами и весьма недурна собой. - Как же я мог забыть?!
Она шмыгнула носиком.
- Прости. Конечно я помню. - Я подмигнул ей, улыбнувшись про себя своей шутке.
- Почему ты так смотришь? Ты разве не так представлял меня?!
Да у нее характер! Вот о чем, так о ее характере я никогда не заду-мывался.
Люди чаще задумываются о простых вещах, но никогда не пытают-ся проникнуть поглубже, чтобы правильно сочетать все в процентном соотношении. И я тоже попался на эту удочку.
- Алиса... - Еще раз медленно, почти по слогам, повторил я. И как будто эхо подхватило это имя и понесло по закоулкам памяти. То там, то тут оно отражалось от стен и, мне показалось, что я услышал его не меньше сотни раз прежде чем оно растаяло где-то вдалеке. - Хммм... Так значит, вот оно что. И это действительно я придумал те-бя?.. Прости, глупый вопрос.
Она чуть заметно улыбнулась.
- Люди часто совершают глупости. И ты не идеален.
- Идеален? О чем ты говоришь?
- Просто. Ты не идеален. Ты делаешь все так же как и другие - сначала делаешь, а потом только думаешь о последствиях. Даже то, что ты придумал меня, уже можно назвать глупостью. Зачем тебе я?
- Мне было грустно, мне надо было с кем-то поговорить...
- И ты придумал меня.
- Да, я придумал свою маленькую Алису.
- А дальше?
- Дальше что?
- Вот и я хочу это узнать. Что же дальше? - Алисе действительно было интересно чем же закончится вся эта выдумка.
- Я не знаю.
- Нет, ты знаешь. Ведь ты никогда ничего не делаешь просто так. Даже сейчас. Даже сейчас ты смотришь на меня и пытаешься угадать мои мысли. Так? - Искорки загорелись в ее глазах.
Я усмехнулся. Придумав Алису, я нашел себе идеального собесед-ника, который не будет молчать, если поставить его в затруднительное положение. Что ж, хорошо...
- Что же я могу сделать для тебя?
Она хитро прищурилась. Я заметил, что во время всего нашего раз-говора, Алиса все время крутила серебрянное колечко на безымянном пальце левой руки.
- Что это за кольцо? - спросил я.
- Память. - Она отвела взгляд в сторону.
- О ком?
- Ты его не знаешь. Он просто хороший человек.
- Тебе повезло, что у тебя есть такой человек.
- Да, наверное. - На секунду замолчав, как будто задумавшись о чем-то важном, - придумай мне приключение... - вдруг выпалила она.
- Приключение?!
- Да, приключение.
"Интересно, - подумал я, - так ли часто к вам заходит ваша фанта-зия, которая просит придумать ей приключение?"
- Какое же приключение ты хочешь? Страшное или романтиче-ское? Приключение с целью или просто так, для забавы?
- Я не знаю. - То ли всерьез, то ли в шутку она повторила мои слова.
- Сказать "я не знаю" очень легко. Что скрывается под ним? За-чем же тебе это "приключение", если ты сама не знаешь зачем оно тебе?!
- Романтическое... можешь? - словно не заметив моей фразы, она подняла на меня глаза и чуть-чуть наклонила голову.
- Хорошо, я попробую. Как же оно должно начинаться?
- Ну, например, "жила-была Алиса..." как в старых сказках.
- В сказках? Ты любишь сказки?
- Я люблю сказки, похожие на жизнь.
- Алиса, милая Алиса, - я усмехнулся, - какая же ты все-таки еще наивная. Как же ты смотришь на мир своими большими серыми гла-зами? Как может жизнь быть похожа на сказку?
- Жизнь?! Нет, я не говорила такого. - Она поняла, что поставила меня в тупик, и весело рассмеялась. - Все наоборот. Ты перепутал. - Будто бы солнце отразилось в ее в глазах. Их серый блеск, казалось, заполонил собой всю тьму, окружавшую нас. И я поплыл. Поплыл по течению этой серебристой реки, которая затягивала в свой круговорот все больше и больше, словно омут. Я тонул и снова всплывал на по-верхность. И когда мне показалось, что все это длится слишком долго, опять услышал голос Алисы:
- Эй, проснись! Слышишь?!
Расплывчатые очертания вновь приобрели свои правильные фор-мы.
- Я подумала что ты заснул.
- Нет, извини... задумался. Мне показалось, что я плыву по се-ребристой реке.
- Как раньше?
- Что раньше?
- Ты знаешь о чем я. - Она проникла в мои мысли вычитала там все, что я знаю о романтике?
Я вспомнил, что когда-то, еще живя в своей маленькой стране, вот также однажды я плыл по серебристой реке. Я тонул и выплывал сно-ва раз за разом. И это не было бредом, это был сон... самый прекрас-ный сон на свете. И этот сон звали Дэррил.
- Откуда ты знаешь?
- Поверь мне, Ласки, о тебе я знаю очень-очень много. Я же твоя фантазия.
- Ты больше чем просто фантазия.
- Ты думаешь? - В ее глазах возникло удивление.
- Да. Иначе бы ты просто не смогла вот так просто открыть эту дверь и войти - фантазии бесплотны.
- А что если... - она помедлила, задумавшись. - А что если про-изошло так, что твоя фантазия обрела телесный образ и пришла навес-тить тебя вот так просто, чтобы не быть замеченной другими твоими мыслями?
- Значит для этого у нее был серьезный повод.
- Нет. Она просто зашла к тебе в гости.
- Почему для этого она выбрала такой странный способ? Ведь она, извини, ты, - поправился я, - могла бы это сделать как и все ос-тальные. - Я не понимал к чему клонит Алиса.
- Почему? Тебе это важно знать?
- Да, Алиса. Я не такой уж известный писатель, чтобы ко мне, вот так запросто, каждый день, приходили мои фантазии, и тем более в своих телесных оболочках. Иначе бы мой дом просто наводнился толпами людей, превратившись в Содом и Гоморру, и я сам бы не знал куда от них всех деться. Я не разрешаю им этого делать. Ты же зна-ешь, что мои мысли рождают образы быстрее, чем я успеваю записы-вать их на бумаге.
Она улыбнулась.
- Ты сам ответил на свой вопрос. Все дело в том, что ты и именно ты не разрешаешь делать им этого. Ты - Гуру. Ты просто учишь их.
- И ты думаешь я не прав?
- Но почему я должна так думать? Ты сам вправе решать что тебе делать и чего не стоит. Ведь это же ты писатель, а не я и не твои обра-зы. И уж тем более, образы не могут приказывать что тебе делать и о чем писать. Это ты придумал для них тот самый мир, в котором они живут сейчас. Это ты показываешь им направление, в котором они должны идти. И только ты ставишь перед ними задачи, с которыми они должны справляться.
Я сидел в раздумьях. Алиса втолковывала мне простые истины о которых мне было известно уже давно, но почему то, о чем она гово-рила казалось мне таким новым, отлакированным до блеска?
- Почему все то, о чем ты говоришь, мне кажется таким неизвест-ным, хотя что-то мне подсказывает, что все это я давно знаю? - Я по-смотрел в ее бездонные глаза.
- Ласки, то что я скажу тебе сейчас тебе тоже покажется новым, хо-тя ты это сам давно знаешь и веришь в это. Да ты сам вывел эту фор-мулу много лет назад и живешь по этому принципу.
Все дело в том, что человек в течении своей жизни меняется каж-дую секунду. За секунду он может прожить жизнь, сам того не заме-чая. А время? - Она заметила удивление и сразу же ответила на мой немой вопрос. - Что такое время? Даже десять минут - это огромный срок. Они могут тянуться бесконечно долго, а могут пролететь и ты сам не заметишь их. Каждую секунду человек меняется: взрослеет, умнеет, набирается знаний. За десять минут можно прожить шестьсот жизней и не заметить этого. А можно прожить эти жизни так, чтобы тебя запомнили в каждой из них. - Наступила тишина. Казалось, Али-са преднамеренно сделала паузу, чтобы дать мне подумать над тем, о чем она сейчас говорила.
Минут пять прошло в этой тишине - триста жизней прочь.
- Поэтому все то, о чем я тебе говорю кажется тебе таким новым только потому, что тебе об этом было известно уже давно. Просто сейчас ты смотришь на мир немного с другой точки зрения, нежели раньше. За все это время ты сильно повзрослел, поумнел, у тебя изме-нились взгляды на прожитую уже жизнь. Но я говорю тебе твои же истины твоими словами, которые ты придумал лет десять назад. Огля-нись, посмотри на пройденый путь. Возможно, где-то в самом начале ты разглядишь их, хотя это трудно будет сделать. Ведь за эти десять лет, все эти простые слова, записанные в твоем жизненном кодексе обрастали всяческими поправками, словно песчинка, которая со вре-менем превращается в жемчуг. Вот и все твои поправки настолько глубоко закопали твое простое слово, что ты забыл о нем. Ты пыта-ешься отыскать сложное в простом, хотя ответ однозначен и лежит на поверхности. Просто ты ходишь вокруг него кругами и не можешь точно его обозначить.
У меня захватывало дух. Так легко и просто она могла рассуждать о сложных вещах.
Я вспомнил то, о чем говорит Алиса. Я вспомнил как это пришло ко мне. Как под нажимом жизни накапливалась бесполезная куча слов, фраз, мыслей. И однажды я просто решил сделать небольшую уборку и выкинуть все ненужное, оставив только все самое ценное.
Как потом оказалось, я даже был готов к этому и не переживал за то, что пришлось отправить в мусорное ведро.
Все самое необходимое я сначала отложил в сторону и лишь потом, когда мой дом был очищен от хлама и мусора, я соединил то, что ос-талось:
- верь в то, о чем думаешь,
- пиши о том, во что веришь,
- все случается.
А Алиса сейчас рассказывала мне именно обо всем этом.
Я поймал себя на мысли, кто на самом деле кого придумал - я - Алису, или она - меня? Или может быть это я плод ее фантазии, и все наоборот - это она показывает мне путь и ставит передо мной задачи, которые надо выполнять?!
- Это всегда на грани. Каждый про себя думает о том, о чем ты пи-шешь, но когда берут книгу и читают об этом, кивают головой, со-глашаясь: "Черт побери, этот парень не так уж и плох. Он прав как никогда. Наши мысли очень схожи." И ставят тебя во главу своих мыслей. И знаешь, со временем они начинают жить по этим правилам, забывая о том, откуда они пришли. Все это стоит того, чтобы писать... Ласки, ты меня слушаешь?
Я кивнул головой.
- Да, Алиса. Все это очень интересно.
- Хорошо... - Сказала она голосом строгой учительницы из моего детства. - И твоя задача состоит в том, чтобы если не заставить чита-теля однозначно поверить в то, что есть для тебя закон, но хотя бы направить его в сторону твоих мыслей, дать ему шанс самостоятельно поразмыслить, указать путь. Быть может он зацепится за слово, за фразу из твоей книги и со временем они так же обрастут его собствен-ным жизненным кодексом, как и твои когда-то.
- Но почему ты так уверена, что именно так все и происходит?
- Ласки, ау, проснись!!! - Она помахала ладошками перед моим ли-цом. - Это не я уверена - это ты сам уверен в этом. Я - это ты. Я так же думаю как ты, помнишь?
- А может быть ты - это я? - Как мне не хотелось, но пришлось по-святить Алису в свои размышления. - Фантазия не приходит в гости просто так, тем более в телесном обличии. Если это случается, значит действительно происходит что-то, а чем надо незамедлительно сооб-щить.
- Вот ты и сам пришел к этому выводу...
Моя бровь взметнулась вверх от удивления.
- Я же...
- ...говорил об этом. - Закончила она предложение за меня. - Но раньше ты задавал вопросы, теперь же ты сам можешь на них отве-тить. Фантазия может прийти и остаться на листах бумаги словно так и было задумано, но ведь некоторые из них не доживают до этого лис-та. Если мысль материальна, то она обязательно воплотится, однако, вспомни, сколько нереализованных идей так и осталось на улице, в метро, на работе. Эти мгновения, когда они приходят к тебе, кажутся очень значимыми, могущими изменить твою жизнь. И каждая из них хочет увести тебя за собой на новый путь. Но опять же, если ты не сможешь разобраться в том, какая из них тебе важнее всего, ты не сможешь писать о том, во что веришь. Ты будешь просто идти на по-воду у своей фантазии, не разбирая того, куда она тебя приведет. А ведь ты сам должен придерживаться своего пути.
И это даже хорошо, что о некоторых ты забываешь - значит это не так важно и не так интересно для читателя. А о главном, Ласки, ты никогда не забудешь.
Показалось, что меня только что окатило ледяной водой из-под душа. Я вдруг понял, что каждая мысль может повлиять на жизнь че-ловека, который держит в руках книгу. Даже незначительная фраза, неаккуратно написанное слово, неправильно построенное предложе-ние может изменить ход всей истории человечества и подумал, что необходимо быть более осторожным в выражениях, более точно ста-вить предлоги и междометия.
- И опять это все для тебя кажется новым и неизвестным, хотя именно об этом ты думал в начале своей карьеры?
Я вспомнил, что в первые минуты нашей встречи, когда Алиса пришла ко мне, она попросила придумать приключение для нее, но, как оказалось, сама повела меня за собой, окунув головой на десять лет назад. Мое прошлое - это одно большое приключение, а я и забыл о нем.
Не иди на поводу у своей собственной фантазии - новое правило в моем реестре законов.
Забыть гораздо проще, нежели вспомнить.
И мы не помним дороги, по которой всегда идем вперед, только повороты и перекрестки... хотя перекрестки хуже. Ведь чтобы совер-шить поворот, необходимо приложить некоторые усилия, от которых остается усталость. Мы помним даже не о поворотах, а об этой уста-лости, которая напоминает нам о чем-то важном. И ниточка за ниточ-кой мы распутываем этот клубок. Следуя за ним, приходим к очеред-ному повороту, хотя на пути обязательно попадаются перекрестки, на которых необходимо остановиться и подумать. И каждый раз, выби-рая новую дорогу, считаем, что она правильная, именно по ней и надо было идти в перед...
- Дело в том, Ласки, - Алиса напомнила о себе, догнав мои мысли, - что у этой дороги есть один секрет - нельзя повернуть назад, как бы ты этого не хотел.
- Но ведь я и пишу об этом. Эта мысль никогда не покидает меня. О главном не забывают.
- И пока ты пишешь, можешь не беспокоиться, что тебе нечего ска-зать своим читателям. Незачем волноваться. Значит ты жив и призыв-но машешь им рукой, словно говоря: "Эй, посмотрите сюда, обратите внимание в мою сторону, возьмите в руки мою новую книгу в этой глянцевой обложке." И многие, поверь мне, так и сделают, хотя бы просто из любопытства, чтобы посмотреть какие мысли на этот раз пришли тебе в голову и узнать не совпадают ли они с их собственны-ми. Это называется развитие.
И даже если сейчас они не поймут их, положат книгу на полку, чтобы, спустя некоторое время, вновь взять ее в руки и проверить се-бя. И в один прекрасный момент они дочитают ее до конца, и решат окончательно согласны они с тобой или нет. И неважно каким будет их решение - если писатель думает только о том, сколько денег при-несет его очередное творение и подсчитывает возможную прибыль, то это не писатель, - потому что ты с помощью бумаги и авторучки вы-сказал то, о чем ты действительно хотел поведать миру. Все остальное они сделают за тебя.
- Алиса, ты знала об этом раньше?
Она не сказала ни слова, а просто смотрела на меня. Я увидел свое отражение в ее серых глазах и подумал, что разговаривал все это вре-мя сам с собой.
- Тогда почему ты не пришла ко мне раньше? Ведь за десять лет я мог бы сказать и сделать еще больше, нежели сказал и сделал?! Я бы смог это сделать... за пять лет, например.
- Нет, Ласки, - она ехидно улыбнулась, - пока ты сам понимаешь то, о чем пишешь, ты можешь не волноваться. Неужели ты думаешь, что мог бы скостить свой срок в два раза только потому что я появилась бы раньше? Это абсолютная чушь, потому что раньше ты не смог бы придумать меня, не смог бы дать мне телесный образ, не смог бы на-полнить этот образ мыслями, которые нужны тебе. Ведь это все ты сам делаешь. Впрочем, потом ты поймешь это...
Ты создаешь города и разрушаешь их, если тебе они не пригодятся. Ты создаешь теории сам, и ты сам их доказываешь. А теория, как из-вестно, должна основываться на неоспоримых фактах. То, что появи-лась я - твоя очередная фантазия - это всего лишь аскиома. И знаешь, я, пожалуй, даже скажу зачем я пришла.
Поднял на нее глаза - значит действительно все не просто так.
- Тебе нужен был толчок, небольшой взрыв, переворот в тебе са-мом, чтобы можно было двигаться дальше. Только ты не думай, что так будет всегда. И пройдет еще десять-пятнадцать лет, прежде чем ты серьезно задумаешься о том, а не пригласить ли тебе еще одну фанта-зию на чашечку вечернего чая... хотя впрочем...
- Но, Алиса, ты сама говорила о том. Что это я направляю свои фантазии в нужную мне сторону, а не они меня!
- Да, это все так, Ласки.
- И вот, теперь ты уже устраиваешь переворот во мне - где логика? Как я объясню это своему читателю?
- Тебе необязательно это объяснять. В каждом из них живет своя Алиса, которая иногда устраивает перевороты, чтобы они могли дви-гаться дальше. А ты придумал меня, а этого, поверь мне, уже много. Ты представил факты и это тоже большой плюс. Твой читатель дол-жен будет только сложить это все вместе и прийти к своему мнению. Ему это может понравиться , а может и нет. Никто не скажет одно-значно. Возможно, я буду пылиться рядом с другими такими же как и я фантазиями, которых придумали другие, а может быть все будет со-всем наоборот - зачитанные до дыр страницы. Ты и сам не знаешь этого, когда пишешь.
- Ты хотела приключения, - напомнил я Алисе ее первоначальную цель своего пребывания в моем доме.
- Я думаю, что ты и сам теперь догадался, что главное мое приклю-чение еще впереди...
- А о главном не забывают. - Я подмигнул Алисе.
Я вдруг почувствовал, что меня наполняет радость о понятых и вспомнившихся так вдруг неожиданно вещах. Надо было что-то сде-лать, какое-то движение, чтобы выплеснуть это наружу и оттолкнув-шись от пола ногами сделал полный оборот в кресле. Глупо? Ну и что...
Когда движение замедлилось и мир перестал крутиться вокруг ме-ня, я обнаружил, что Алиса пропала. То кресло, в котором она сидела было пусто, но в воздухе над ним кружился еле заметный дымок... и улыбка. Ее улыбка. Словно напоминание о старой сказке, в которой порой даже коты улыбаются.
|
