|
Ожидание смерти |
Радостно и звонко чихаю. Идущая рядом со мной женщина вежливо говорит: - Будь здорова, деточка! - Спасибо, буду, - скалюсь я в ответ, немилосердно обгоняю ее, и иду по асфальтовому тротуару вперед. До того, как поравнялась с этой женщиной и чихнула, я долгое время созерцала ее сзади: чулки и ботинки, забрызганные коричневой осенней грязью, сутулая спина в кремовом пальто. В одной руке сумка, с боязливо выглядывающим зонтом. Другая рука свободна и движется туда-сюда в ритме ходьбы. Только указательный палец почему-то оттопырен в сторону. На что она указывала себе? А, может быть, мне? Эта обычная с виду женщина моя смерть. Она желает мне здоровья и долгих лет жизни, чтобы в конце мне было мучительнее с ними расставаться. Верно, также заботливый хозяин кормит свинью до отвала на убой, чтобы она в лучшем виде была подана к столу. Смерть кормит меня жизнью Но все ее планы нарушит не знающий жалости убийца, притаившийся за углом. Я чувствую, как он медленно потирает свои ладони в теплых черных перчатках. А к поясу у него привязан остро отточенный кухонный нож. Почему он ждет именно меня? Потому что это мой убийца, только мой и ничей больше. Я не буду им ни с кем делиться. Я хочу, чтобы все мне завидовали. Ну-ка, кто может похвастаться тем, что у него есть собственный губитель?! Не киллер, как модно сейчас говорить. Мой убийца даже обиделся бы от такого сравнения, потому что он человек сугубо творческий и никогда бы не стал осквернять руки свои деньгами. Я его первая и последняя жертва. Он это знает, поэтому заметно нервничает: потирает руки и переминается с ноги на ногу. Не бойся, мой убийца! Все пройдет, как по маслу. Тебе даже не придется закрывать мне рот ладонью, потому что я не стану кричать. Конечно, я немного посопротивляюсь тебе, но это так, для вида, а то, какое же убийство без сопротивления? Может, я укушу тебя за палец, но совсем не больно, как кусают друг друга во время своей детской игры полуслепые кутята. А ты воткнешь мне в шею нож (хотя можешь воткнуть его под лопатку, это уж как подскажет вдохновение, ты же у нас творческая личность), и я осяду, как разрушенный кулич в детской песочнице, на землю. Но пока до угла, за которым меня ждет мой убийца, слишком далеко, и я могу вдохнуть отмеренные мне глотки кислорода. Сырой воздух медленно заползает в меня, и я чувствую себя воздушным шариком, улетевшим из рук зазевавшегося хозяина. Такой шарик, устремившийся в небо, самое свободное существо на свете. Его никто не держит за нитку, он может летать сам по себе, куда ему вздумается. Но счастлив ли этот шарик - яркое пятно на фоне голубого неба? Он безмерно одинок в этом бесконечном небесном океане и, наверное, отдал бы все за то, чтобы чьи-то руки снова держали его за нитку. Я, вообразившая себя шариком, натыкаюсь на дерево. Еще секунду назад на его голых ветвях жемчужным ожерельем висели дождевые капли. Но вот я задеваю ветку, и они, беспрекословно повинуясь моему приказу, небольшим отрядом следуют вниз. Иду дальше. Туман, разлегшийся вальяжным котом, фыркает за моей спиной, предупреждая об опасности. Но в этом нет никакого смысла, ведь я знаю, что за углом меня ждет мой терпеливый убийца. Туман любит сигнализировать об опасности. Вот почему он частый гость в Лондоне - городе страхов. Вот уж где за каждым углом притаилось по убийце. Но среди лондонских отнимателей жизни нет ни одного моего, и поэтому я теряю к Англии всякий интерес. Я все ближе и ближе к заветному моменту. Все слышнее становится шорох, возникающий, когда убийца трет одну ладонь об другую. А, может, ему просто холодно? Скоро, скоро моя жаркая кровь согреет тебя, мой убийца... Дождь шел сегодня с утра. Таким и запомню я свой последний день - заплаканным и невеселым Подтеками после дождя остались лужи. Безжалостно наступаю в них, потому что сырые ноги мне нипочем - я не успею простудиться Но вот преградой на моем пути возникает океанская лужа: глубокая и масштабная. Я стою на ее берегу и обиженно морщу нос, потому что лужа оттягивает мою встречу с неизбежным. По луже деловито расхаживает маленький мальчик в зеленых резиновых сапожках. - Что, хочешь попасть на тот берег? - спрашивает он меня, по-хозяйски уставив руки в бока. - Да, очень бы хотелось. - У меня есть плот. Я могу перевезти тебя, а что ты дашь мне за это? Я шарю по карманам в поисках конфеты для ребенка, но в карманах, словно глазницы в черепе, зияют дыры. - У меня ничего нет. - Тогда не повезу. - Но меня ждут на том берегу. Как ты не возьмешь в толк? - Хочу конфету! - уже чуть не плача писклявит малыш. Я в отчаянии сажусь на берегу лужи. Мальчик продолжает бродить по ее мутным водам. У него есть маленькая дощечка с торчащим вверх ржавым гвоздем. Мальчик водит эту дощечку по воде, держа за гвоздь, топит ее, загребая ладошками грязную воду. А я слышу, как медленно убывает терпение убийцы. Успокаивает, что он ждет нашей встречи с таким же нетерпением, как я, поэтому скорее пересохнет эта бескрайняя лужа, чем он уйдет со своего места. После нашей встречи я останусь неподвижно лежать на холодном асфальте. Мой убийца растворится в кофейной темноте, которую пролила на город ночь, и никто не узнает о нем. На мой труп наткнется утром дворник. Он встанет рано утром по своему обыкновению, возьмет метлу и, не позавтракав, примется за работу. Увидев меня, дворник выронит орудие своего нехитрого труда из рук, но сам останется спокоен. Он медленно подойдет ко мне, на ходу снимая рабочие рукавицы, чтобы пощупать мой пульс, но, разглядев замерзшую лужицу крови рядом, поймет, что для меня уже все кончено. Потом будут долгие процедуры по установлению моей личности, по передаче меня родственникам. Долгое время я буду числиться среди живых, мне не прекратят названивать старинные друзья, у меня останется читательский билет в городской библиотеке, где не разрешают ходить с сумками и никогда нет нужных книг. Мое тело снесут на кладбище. Я бывала там при жизни: мы ходили туда пить с друзьями. Войдешь в заботливо отворенную калитку какой-нибудь могилы и сядешь там на лавочку. Тихо-тихо... Только пивные крышки щелкают, и вздымается волнами только что выпитое пиво. Читаю вслух: - Валерия Игнатьевна Давыдова 1930 - 2000. Ты будешь жить в наших сердцах вечно. - Эти надписи на памятниках Они такие искусственные. Ну, как она может жить вечно в сердцах? Ее родственники ведь тоже умрут, - делится своими ощущениями моя подруга. - А, может, вообще не нужны кладбища? По крайней мере, в таком виде, в каком они есть сейчас, куда ходят вспоминать родственников? Человек умирает, его тело не имеет к нему никакого отношения. Разве бабочка, вылетевшая из кокона, отождествляет себя с ним? Я вообще не понимаю, когда человек боится, что его тело после смерти станут есть черви. Поверьте, ему уже будет все равно! - философствует мой старший брат. - Я не хочу, чтобы меня хоронили. Хочу, чтобы сожгли в крематории, - делюсь я своими планами на будущее. - И пепел развеяли по Волге, - юродствует один из моих друзей. - Просто не хочу оставить следа от своего телесного присутствия на этой земле, - объясняю я. - А вообще этот могильный холмик похож на пирожок. На пирожок со странной начинкой внутри. На кладбище слышно, как падают скукожившиеся листья. Скоро друзья будут приходить пить на мою могилу. Они вспомнят обо мне, и на земле я останусь до тех пор, пока меня помнят другие. К луже подходит молодая женщина, она хватает ребенка за руку и шлепает его: - Опять балакался в холодной воде! Давай домой, сейчас я тебе устрою. Ноги, наверное, намочил? - Не намочи-ил! - хнычет мальчик и с большой неохотой следует за матерью. Он не забывает прихватить свою дощечку с торчащим кверху ржавым гвоздем. Кажется, что все потеряно, и я не смогу встретиться со своим убийцей. Город укутывает ночь, словно мать ребенка одеялом. И тогда я решаюсь на отчаянный шаг: хорошенько разбежавшись прыгаю в мутные воды. Я понимаю, что сил добраться до другого берега может не хватить, но желание встретиться с моим убийцей должно помочь мне. Желание ведет нас, как нить Ариадны по темному лабиринту жизни, в котором ужасным Минотавром притаился страх. Я плыву и с каждым гребком становлюсь все ближе к убийце. Мне приходится глотать грязную воду, в которой плавают плевки, окурки, несбывшиеся мечты и прочие мало приятные вещи. Постепенно поднимается ветер, в луже появляются волны, которые покрывают меня с головой. Но сегодня я непотопляема. Такой меня делает мое желание встретиться с убийцей, который нервно покашливает на том берегу. Наконец я выхожу. Наверное, много миллионов лет назад также на берег из воды выходили предки людей. Они удивленно оглядывались, не понимания, в какое странное место их вывела вдруг эволюция. Я тоже оглядываюсь, с моей одежды и волос струями течет вода. Кап-кап-кап каждая капля отмеряет оставшееся мне в этом мире время. Мне не холодно, потому что желание согревает меня. Совсем скоро я увижу того, ради кого проделала такой путь. На небе не видно звезд, потому что они закрыты печальными тучами, как бывают закрыты черной повязкой глаза человека, которого ведут на расстрел. Он совсем не рад, потому что казнь совершается вопреки его желанию. Я же сама иду на встречу своему концу, поэтому на моих глазах нет никакой повязки. Повязка помогает уменьшить страх. Нам кажется, что когда мы чего-то не видим, этого нет. Маленькому ребенку ночью часто становиться страшно. Тогда он зажмуривает глаза и натягивает на голову одеяло. Ребенок думает: я не вижу чудовища, значит, и оно не видит меня. На самом деле жуткое чудовище всегда наблюдает за ним, оно тянет в темноте свои липкие лапы, обжигает смрадным дыханием. Но ребенок предпочитает не знать этого, ему хочется быть обманутым, хочется скрыться от суровой реальности в своем воображаемом мирке А я встречу своего убийцу с широко распахнутыми глазами и приму от его руки смерть, как голубь принимает с морщинистой ладони какой-нибудь добросердечной старушки крошки хлеба. Уходя, погубитель закроет мне веки, чтобы дворник, нашедший поутру мое тело не испугался своего перевернутого изображения в моих остекленевших глазах. Глаза покойника как два искривленных зеркала показывают изнанку мира, отразившись в них, человек может вмиг лишиться разума. Убийца это знает и, поскольку, не желает дворнику зла, закроет мне веки. Мой губитель вообще верен традициям. Например, он никогда не станет перешагивать через еще теплый труп, а осторожно обойдет его с левой стороны. Если выполнить этот нехитрый ритуал, душа убитого не станет преследовать в сновидениях. Но я и так не стану досаждать своему головнику после того, как отправлюсь в мир иной. Зачем? Там, в далеком нигде, про которое никто ничего не знает, но каждый пытается что-то рассказать, мне будет уже не до земных дел. Закованная в мраморную беспредельность, я буду слушать Великую тишину, которая просачивается сквозь пальцы и рвется от легчайшего дуновения, словно паутина. Я буду... Но угол - уродливое скрещение двух домов - уже совсем близко. Эта темная ниша создана специально для того, чтобы здесь совершилось кровавое убийство. Я осторожно, почти не дыша, подхожу к заветному месту. Именно сейчас произойдет неизбежное Сзади меня хватают чьи-то руки. Я пытаюсь вырваться, плачу и молю о пощаде. Но, кажется, убийца приобрел себе на черном рынке железное сердце, которое не способно воспринять мои стоны. А я-то думала, что встречу свою погибель с восторгом. Куда девалась та радость, которую я несла, словно знамя, все это время? Я воображала себя надувным шариком, сейчас убийца проколет меня ножом, но вместо воздуха из меня выйдет жизнь. Останется только потерявшая свою округлую форму резиновая оболочка. Вот бы еще раз взвиться к небу, ощутить себя переполненной до краев жизнью. И вдруг я действительно взлетаю. Кто приделал мне икаровы крылья? Кто включил в небе электрическое солнце? Мне известно, что если подлечу к нему, воск, скрепляющий мои крылья, растает, и я упаду обратно на землю. Но, боже, как я хочу этого! И падаю, словно кошка, на четыре лапы. Чья-то любящая рука наливает мне в блюдечко немного молока. Я припадаю к нему розовым языком, как припадает к холодному источнику человек, бродивший много дней по пустыне. Молоко - источник жизни.
|
| Вернуться... |
| Берестова Анна |
| "Mik..." |
| Любое коммерческое использование материалов без согласования с автором преследуется по закону об авторском праве Российской Федерации. |